Елена Кшанти.

Д О Р О Г А    Н А Д    П Р О П А С Т Ь Ю.

Те, кого видели танцующими, казались  безумными тем, кто не мог слышать музыку.

/Ф. Ницше/

Эта книга предназначена тем людям, которые не перестают искать смысла своего существования, в которых ещё живёт желание постичь законы мироустройства и стать хозяином собственной жизни.

Здесь рассказывается о личном духовном пути, со всеми его ошибками и недоразумениями, а также о сделанным из этого всего выводами. Возможно, это кому-то из вас поможет избежать подобных промахов и сделать свою духовную практику наиболее плодотворной и добиться реализации очень быстро.

Вы узнаете много того об Индии, чего не расскажут туристам никакие гиды и даже справочники. О стране, которая родила и выносила на своей земле огромное количество махатм, махасиддх, риши и йогинов. Где живут и приезжают наибольшее количество людей, в поиске духовных вершин. Где существует, и по сей день уважение к духовному стилю жизни и преклонение перед любым человеком, который идёт по духовному путию

СОДЕРЖАНИЕ:

Введение.

Открытие.

Главный урок моего Учителя.

Советы для туристов.

Страдание по скорпионам.

Ротанг - долина смерти.

Единство.

1.

Ладонь прикасается к земле и подносится ко лбу. Так неизменно я кланяюсь Индии, когда ступаю на её землю с трапа самолёта.

Не знаю, за что я люблю эту страну. Эта любовь давно потеряла свою восторженность и даже немножко устала, но от этого не потеряла своей весомости. Скорее наоборот, она проникла так глубоко в моё сердце, что Индия стала для меня родной, и именно по ней меня мучает ностальгия, когда я нахожусь в России.

Знаю, что днём здесь меня будет опалять горячее солнце, а ночью в Гималаях мучить пронизывающий холод. Знаю, что всегда буду торопиться нагреть воду, пока не выключили электричество и сделать необходимую практику, пока у меня не кончилась виза. Знаю, что не смогу вдоволь насладиться тишиной горных вершин и музыкой звенящих источников, которые омывают горные склоны, потому что захочу наслаждаться этим бесконечно. Знаю, что буду уставать от назойливых взглядов местных жителей, от несущих постоянную опасность дорог, испытаю здесь множество волнений, переживаний и даже страха. И многое, многое другое.

И это всё будет так мизерно по сравнению с той большой радостью, которую испытывает моё сердце, когда я прикасаюсь ладонью к этой великой земле. Земле, встреча с которой во многом изменила мою жизнь и во многом моё восприятие самой жизни.

 

 

Но не из-за моей привязанности к Индии мне захотелось написать эту книгу. Слишком много людей меня расспрашивают об этой стране, и пишу я эти строчки для того, чтобы вместе с вами попробовать ещё раз исследовать этот странный феномен индийской привлекательности.

Почему именно мне захотелось это сделать? А просто потому, что, прожив почти четырнадцать  лет в Индии, я поняла, что узнать и понять все её особенности, приехав сюда по туристической визе просто невозможно.

Невозможно даже потому, что восприятие многих вещей, которые туристу кажутся необычными, у меня давно уже не вызывают никакого интереса, а запечатлевать на плёнку фотоаппарата и видеокамеры мне хочется совсем иное, нежели людям, которые посещают эту страну впервые или бывают в ней не так часто.

Для многих в памяти остаётся лишь экзотика стиля, своеобразная кухня и необычайное дружелюбие индийских людей. Но есть и много другое, которое сокрыто от глаз незадачливого иностранца и это нечто другое я попробую описать на этих страницах.

Заранее прошу извинить меня моих друзей и знакомых, если вдруг кому-то мои высказывания покажутся несколько критичными или не столь деликатными, но это будет только моя субъективная правда, с которой вы имеете полное право не согласиться. Но она нужна, чтобы понять причины, из которых проистекают следствия, факты, которые могут использоваться для анализа, а следовательно для обретения мудрости.

 

2.

 

О Т К Р Ы Т И Е.

 

Это было тогда, когда время неожиданно остановилось…

Возможно для людей больших Мегаполисов – это нереальное состояние, но оно наступает, когда ты неожиданно выпадаешь из социума и обретаешь свободу от ежедневной бессмысленной гонки, которая придаёт ложную значимость нашему существованию.

 

Передо мной расстилается долина Кангры. Где-то там, в гряде гор, окутанных дымкой тумана, находится мой любимый храм, посвящённый Богине Ваджрешвари.

Каждый день я смотрю в ту сторону с моего балкона и думаю о странном и до сих пор до конца непонятном устройстве мироздания. И удивительно, что то, что согревает моё сердце и почитается людьми в Индии, чаще всего отвергается в России.

Только здесь когда твой взгляд растворяется в этой долине под необъятным полотном вечно меняющегося неба, ты наконец-то начинаешь догадываться, что та скорость, с которой тебе пришлось бежать все эти годы, чтобы соответствовать социуму ничего не принесла твоей душе. Мало того, она вытряхнула силы и часть твоей жизни в нечто совершенно бесполезное и бесплодное. Все цели и деятельность в нём вели лишь к одному – потешить свой эгоизм и насладиться сомнительными удовольствиями.

Моя Индия запечатлелась здесь. Здесь мне её достаточно, и на все приглашения поездить по стране отвечаю отказом или если и выезжаю, то только лишь по делам. Я не турист, мне не нужен калейдоскоп ни к чему не ведущих впечатлений, я ищу тишину и покой. Потому что, в этом есть больше жизни, чем в постоянно мельтешащем и шумящем людском потоке, который захватывает тебя и несёт в нескончаемые будни. В серые скучные будни, где действительность превращается в вечно ускользающее и необдуманное действо, где ты вынужден играть какую-нибудь роль в плохо отрепетированном спектакле и тратить без пользы драгоценные минуты своей жизни на удовлетворение низменных потребностей своих и других подобных тебе существ. И самое что смешное, при этом думая, что делаешь что-то важное. И всего лишь потому, что у тебя слишком мало возможностей и мало вариантов, чтобы это сравнивать с чем-либо более весомым и значимым.

Там в этом потоке тебе только кажется, что ты бежишь или шагаешь в ногу со временем, а на самом деле катишься по инерции, которая возникла от первого толчка при родах твоей матери и не остановишься, пока не иссякнет эта сила. И катишься вниз. Ты попал в механизм, в котором всегда пытаешься обнаружить и доказать всем свою индивидуальность, а по сути, остаешься лишь маленьким шурупом, который скрепляет никому ненужные детали.

Не лучше ли попробовать быть самим собой?

Моё одиночество в этой большой индийской квартире, становится моим самовольным заточением. Как ни странно, но именно в одиночестве мы можем быть ближе со всем миром. Потому что именно в благодатной тишине, когда ум не занят бестолковой болтовнёй, душа способна наполниться этим огромным небом, которое так щедро открывается из моего окна и обнимает всю нашу землю, пронизывая каждое живое существо, и реально превращаясь в дыхание жизни. И это дыхание, возможно и есть то единое, которое объединяет нас, всех живущих на этой земле, и дальше сливаясь, становится дыханием  всей Вселенной.

В Гималаях это можно почувствовать. Здесь это дыхание становится более  осязаемое, потому что ты видишь повсюду людей так или иначе связанных с духовной практикой или глубоко уважающих тех, кто ею занимается. Будь это тибетская колония, где практически на каждом шагу можно встретить людей шепчущих мантры и держащих в руках чётки, будь это индийское поселение, где повсюду найдёшь Садху, с отрешённым взглядом, пусть это даже маленький магазинчик, где обязательно на самом переднем плане будет висеть маленький алтарь. Даже воздух в горах настолько наполнен святыми вибрациями и прозрачен, что, кажется, слышишь его хрустальный звон.

Здесь слишком хорошо, чтобы остаться надолго. И я с онемением в сердце считаю каждую минуту, чтобы прочувствовать её сполна и насладиться этим покоем.

В России будет трудно, абсурдно и холодно. Там все хотят, что-то тебе продать, и ты обязательно должна долго работать, чтобы это купить, а потом жить среди множества вещёй, перекладывая их из стороны в сторону и пытаясь найти им хоть какое-то применения. И эта очередная купленная ненужная вещь и ещё много таких ненужных вещей будут уменьшать твою жилплощадь, и выдавливать тебя куда-то во вне: в мокрые и продрогшие от дождя московские улицы. И ты будешь постоянно мучиться мыслью, что выкидывать все эти вещи будет некуда, так как мир переполнен мусором, а ты просто не хочешь больше сорить.

А в метро ты будешь видеть много измождённых лиц, которые страдают от того, что живут не так, как те, кто стоит часами в пробках. А те, кто в пробках, страдают от того, что живут не так, как те, кто едет на машине с синим маячком. А те, кто едет с синим маячком, страдают от того, что могут в любой момент  всего этого лишиться. А ещё будет жутко стыдно, когда ты будешь видеть, как никому ненужные бабушки тихонько  потрошат помойки. Или знать, как много молодых людей с горящими глазами и жаждой впечатлений, не щадя свою жизнь, прожигают её в ночных клубах. И бегущие толпы оголённых перезрелых женщин в надежде на земную любовь…

И совсем нет счастья…

Мне так хочется принести хоть капельку этой гималайской тишины и благополучия на свою родину.

России нужна идея! Духовные принципы, которые вдохнули бы в неё новую жизнь. Но ни одна из религий или духовных систем пока не в состоянии сделать это.

Каждая минута человеческой жизни может расширить и обогатить нашу душу, когда мы стремимся к мудрости или заставить её деградировать, когда мы погружаемся в бессмысленное времяпрепровождение. Но должно произойти что-то грандиозное, чтобы вдруг миллионы людей захотели свою жизнь превратить в нечто ценное.

 

Да, мне нравится Индия, как и многим россиянам, которые окунувшись в её тёплые объятия, с трудом возвращаются к нашему пасмурному небу. Я давно полюбила её многообразные просторы и сладкую пыль её дорог. Её причудливую природу и зверей, которые так близко находятся с людьми. Даже настырных обезьян, которые без всякого стеснения приходят на мой балкон, садятся рядом со мной и смотрят на эту долину. Нравится потому, что именно здесь можно не испытывать комплекса неполноценности от того, что ты ни разу в жизни не делала маникюр. И от того, что кожа твоих пяток похожа на кожу кирзовых сапог, потому что ты ходишь по земле босиком. И от того, что ты не следишь за модой, надевая индийскую  национальную одежду, удобную именно для местного климата. “О !” – возможно воскликнули бы возмущенные создатели “Модного приговора”  и другие, режиссёры телевизионных шоу, призванные повысить жажду к удовлетворению потребностей тела, но причисляя это к духовной культуре. Но им бы стало не по себе, если бы они узнали, как мало у нас в России искренне улыбаются людям, имеющим статусный стиль, и как много тебе улыбаются здесь в Индии, и просто невозможно не заразиться здесь этой солнечной улыбчивостью.

Истинное не видит нечистого или неподобающего, потому что оно во всём…

 

Первый раз я очутилась в этой стране вместе с киногруппой Сергея Карандашева и Владимира Чудко, они были учениками  Алексея Юрьевича Германа и работали на Ленинградской киностудии. Мы ехали снимать документальный фильм "Обратная сторона земли". "Мы" это, конечно, очень громко сказано. На самом деле снимали фильм только они, а я их вдохновляла, в силу своих возможностей.

Когда были куплены билеты, было даже трудно спать, в предвкушении встречи с моей сказочной страной, которую знала по кинофильмам, рассказам о йогах и красочным картинкам Божеств. Вся душа моя трепетала и готова была затаить дыхание. Но всё оказалось совсем не так, как предполагалось. Моя сказка быстро превратилась в маленький ужастик, где добрые герои играли на фоне странно неудачно подобранных  декораций.

Ужастик начинается…

Приехав в Дели и остановившись в гостинице с громким названием "Голивуд", мы были поражены её нечистотой. Пол был немытый, а в душевой даже очень скользкий от странного плохо пахнущего скользкого налёта, даже когда нам выдали постельное бельё, у меня возникло подозрение, что оно совсем не стиранное. Но мальчик, который его выдавал, заверил, что бельё стирали, но только когда его переворачивали на камнях, оно пачкалось. Успокоенная его словами, я всё-таки осмелилась положить голову на подушку с серыми разводами, и уснуть. Только после многих лет я узнала, что там, где обычно стирают бельё, ходят и в туалет почти половина населения города, и все камни прибрежных рек обычно густо помечены человеческими экскрементами. Но и это не отличалось по эффекту от того, когда я видела, как полотенца своих постояльцев в гостиницах индианки стирали почему-то не в тазу или в ведре, а прямо на полу общественного туалета, усердно натирая их мыльной щеткой и мило мне улыбаясь.

Вспоминая это, я до сих пор внутренне содрогаюсь, хотя если глубоко поразмыслить, то можно понять, что в круговороте природы мы так или иначе обязательно соприкасаемся с тем, что перерабатывают наши тела, только, как правило, в видоизменённом состоянии.

Но не пугайтесь так сильно, это было в девяностые годы прошлого века и не во всех гостиницах. Возможно, мы так неудачно тогда попали. Сейчас в Индии уже появились стиральные машины, относительно чистые душевые и вполне приличные отели.

Ужастик продолжается…

На следующий день, совершив небольшую прогулку по району, в котором мы остановились, я расстроилась ещё больше. Индия моей мечты, всё так же быстро теряла своё очарование. Кругом были серые дома, с тёмными разводами от потоков дождя, мусор, грязь и пыль. Люди нескромно разглядывали нас с ног до головы, мужчины откровенно пытались знакомиться, громко перекрикивались торговцы, надоедали рикши и попрошайки, а бедняки ходили в туалет прямо на улице.

Я была в ужасе и уже немного жалела, что вообще приехала сюда. К довершению ко всему, когда мы ехали в поезде в Потанкот, настолько промёрзла ночью от страшных сквозняков, что в Дхарамсалу уже приехала полуживой и почти ко всему безразличной.

Ужастик почти закончился.

Справка: “Дарамсала (Dharamshala) - небольшой городок на севере Индии, у подножия Гималаев, в штате Himachal Pradesh, что примерно в пятнадцати часах езды к северу от Дели. Дарамсала привлекает к себе значительное число путешественников, которые приезжают сюда ради живописных горных видов и возможности познакомиться с тибетской культурой в пределах Индии. Уже несколько десятилетий в Дарамсале находится зимняя резиденция Далай Ламы XIV (Тенцзина Гьяцо), который перебрался сюда, покинув Тибет из-за китайской оккупации. Помимо него, в Дарамсале проживает большое число выходцев из Тибета, отчего городок считается одним из современных центров буддизма. С географической точки зрения Дарамсала делится на две части - Нижняя Дхарамсала (Lower Dharamshala) и Верхняя, которую также именуют Маклеод Ганжем (McLeod Ganj). Именно в Маклеод Ганже и останавливаются большинство путешественников - здесь гораздо более живописные виды и развитая инфраструктура (отели, рестораны, интернет, почта, банки). Рядом с Маклеод Ганжем расположены еще несколько деревень - Багсу, Дарамкот, Чола, из которых первая также пользуется вниманием туристов.

Окрестности Дарамсалы - настоящий рай для влюблённых в природу. На сравнительно небольшой территории соседствуют снежные вершины, сосновые и рододендроновые леса, горные реки, водопады и тихие уютные деревеньки, в которых, кажется, мало что поменялось за целый век. Думается, лучшим временем для посещения Дарамсалы является весна, когда рядом с тающими снегами и водопадами буйно цветут рододендроны на фоне голубых небес и снежных вершин”. Так пишет на своём сайте Руслан Мигранов. И хочется ещё добавить, что сюда часто заезжают Голливудские персонажи типа Ричарда Гира, Стивена Сигала, Пирса Броснана, Голди Хол и др. выразить солидарность с борьбой тибетского народа за независимость.

Но для меня это место стало примечательно немного другим.

Маклеодгандж, где находилась Тибетская колония, чуть выше Дхарамсалы, в те годы представлял из себя всего лишь три улицы, расположенных на склонах Гималайских гор, у самой вершины Дауладхара. Эти три улицы практически состояли из череды  всевозможных магазинчиков, с шитыми на скорую руку вещами и тибетскими сувенирами и не несли никаких особых архитектурных достопримечательностей за исключением буддистских монастырей, которые временами встречались среди обычных поселений и на склонах гор. Они были похожи на сказочные теремки с расписными крышами и карнизами, и с такими же расписными воротами и дверями. А с ними рядом располагались, как правило, ступы, которые олицетворяли пять элементов Вселенной и содержали разные секретные реликвии внутри. А по периметру, который частично был обозначен оградой, чаще всего можно было увидеть множество барабанчиков, внутри которых были сокрыты мантры. Эти барабанчики мне особенно нравились, так как,  мне сказали, что когда их вертишь, то сокрытая в них мантра (священная молитва) приобретает большую силу и в мире становится больше любви и сострадания ко всему живому. Мне очень хотелось верить, что благодаря этим круговым вращениям непременно кто-то и даже на другом конце земли может спастись от страшного горя или даже от внезапной смерти. Конечно, так оно и происходит. Но, однако, со временем я поняла, что они помогают не только в этом, но и спасают нас самих. Спасают благодаря тому, что порождая эту благую мысль снова и снова, со временем мы становимся способны поменять наше эгоистическое сознание на более возвышенное и тем самым  действительно облагородить себя и наше окружающее пространство.

Но продолжим нашу экскурсию. Высоко над Маклеодганжем в тихих местах, спрятанных от взоров праздных людей, находились глинобитные домики отшельников-монахов, которые подолгу сидели в ретритах или как говорили на Руси, в затворе. Из культурных мероприятий были, только религиозные ритуалы, да на Лоссар (тибетский новый год)  в местном учебном заведении культуры проходили религиозные представления, где тибетцы в масках под бой барабанов исполняли ритуальные танцы, а тибетки, когда пели, своими зычными голосами, казалось, кромсали небо и резали воздух на куски.

Но, несмотря на это, меня магнитом тянуло в нижнюю Дхарамсалу. Там внизу, у подножия гор было гораздо теплее, и в основном находилось индийское население.        Пёстрое разноцветье тканей, своими красками сводили меня с ума, а улыбчивые и необыкновенно красивые индийские мужчины и женщины, а ещё более красивые дети, с коровьими длинными ресницами и большими глазами, поражали своим спокойствием, мягкими манерами и добрым отношением.  Временами встречались садху в оранжевых одеждах. Один из них, меня постоянно поражал своей целеустремлённостью, красивый пожилой мужчина со стеклянным взглядом, он никогда не смотрел по сторонам, даже если навстречу ему шли самые красивые женщины или иностранцы. Когда я его случайно встречала на улице, то мне изо всех сил хотелось привлечь его внимание, чтобы увидеть наконец-то выражение его глаз, но даже если я громко разговаривала с торговцами или одета была очень вызывающе, он всё равно неизменно спокойно проходил мимо.

Практически на каждой улице стаяли небольшие индийские храмы, и можно было в любое время зайти к ним внутрь и оставить свои подношения местным Богам. Индийские храмы были обычно очень чистыми и часто построены из белого камня, а на сверкающих алтарях находились красивые статуи, олицетворявшие разных Божеств индийского пантеона. Они были со светлыми и такими же красивыми лицами, как и сами индусы, увешаны гирляндами цветов и наряжены в яркие блестящие одежды.

Только в один храм я не могла зайти. Это был храм, который находился на небольшой скале, на окраине города, и посвящен был Богине Кали. Из тёмного пространства небольшой пещёры, глядели на меня в упор светящиеся глаза самой грозной и неподкупной Богини Индии. Вся чёрная с высунутым в ярости языком и в языках красного пламени, она внушала реальный ужас. И энергетика этого места, пугала и пронзала всё тело непонятной дрожью. Казалось, что в этом месте летала сама смерть или был скоплен весь ужас кровавых жертвоприношений. Как правило, рядом с этим храмом никого не было, и, оставив немного денег на пороге, так и не осмелившись переступить его, я уходила прочь.

Но всё это относилось к Индуизму, а я жила с буддистами в Маклеодгандже. А буддисты в основном в этих краях тибетцы, за исключением приезжих. И буддистам не очень нравилось, что я посещаю индуистские храмы. Они часто делали мне замечания и слегка настороженно относились к моим походам. Меня это только забавляло, я не привыкла ни к каким ограничениям, если я не делала их себе сама.

“ Огонь не ждёт солнце, чтобы быть горячим,

а ветер - луну, чтобы быть холодным.”

/ Иккю/

Через неделю после нашего приезда должны были начаться учения Далай-Ламы 14, духовного лидера и главы правительства Тибета в изгнании. Поэтому сюда со всех концов начинали съезжаться тибетские ламы и монахи, а также практикующие Тибетский буддизм иностранцы. Среди них были и наши Россияне из Бурятии, Калмыкии и собственно русские из Москвы. Недолго поразмышляв, и придя к выводу, что духовная практика важнее всего, я почти покинула киногруппу, с которой очень сдружилась за это короткое время, и примкнула к нашим российским буддистам.

Каждый день в шесть часов утра в монастыре Намгьял, который находится прямо у резиденции Далай-Ламы 14, начинался Монлам. Несмотря на то, что моё горло и легкие ещё нестерпимо болели, я поднималась рано утром, умывалась тёплой водой из стаканчика, который мне выдавали улыбчивые индусята с кухни нашего отеля, и шла на эти молитвы. Мне было страшно пропустить даже самую малость этого необычного тогда для меня действа.

И возможно эти молитвы так на меня повлияли, или встреча с Далай-Ламой 14, или с Джецун Дампой Богдо Гегеном Римпоче, с которым познакомилась ещё в Москве, или бесчисленные улыбки местных жителей, но я заметила, что сердце моё стало постепенно отогреваться. Или может быть, это было потому, что в Гималаи пришла весна, и с каждым днём становилось всё солнечней и теплей или потому что бесконечные улыбки людей дарили это неоценимое чувство божественного единства. Я уже с радостью ходила на встречи с тибетскими ламами, исследовала местные горные склоны и купалась прямо в одежде в ледяных водопадах, а также с удовольствием подставляла своё лицо, обжигающим лучам весеннего солнца, не думая о том, что это способствует быстрому старению кожи.

Через полтора месяца, когда пришло время, уезжать в Россию, я поняла, что Индия, не смотря ни на что, каким-то удивительным образом всё-таки завладела мной, и  уже было не мыслимо не вернуться вновь.

/Все права защищены Продолжение следует/

3.

Г Л А В Н Ы Й     У Р О К    М О Е Г О    У Ч И Т Е Л Я.

 

“Ты должен сжечь себя в своём собственном     пламени: как иначе хотел бы ты обновиться, не  обратившись сперва в пепел!”

Фридрих Ницше.

 

Хоть это и не скромно говорить, но правда в том, что мой Учитель Джецун Дамба Богдо Геген Римпоче являлся тулку, перерожденцем, и перерожденцем не простого тибетского ламы, а Богдо Хана Монголии. На Учениях он всегда сидел рядом с Далай-Ламой 14, а когда приезжал в Монголию, то люди падали на дорогу, чтобы коснуться его стоп или одежды, или даже только следов от его ног.

В Дхарамсале также никто не смел прийти к нему в дом без разрешения, хотя все знали, где он проживает. Да и почитание Лам, тем более таких высоких, у тибетцев доведено, можно сказать, до абсурдного совершенства. Издревле создано много трактатов и священных текстов, где говорится, как важен для человека Духовный Наставник, и как важно его безоговорочно почитать. Хоть я и была от природы несколько скептична, но прочитав историю Марпы и Миларепы, и истории Тилопы и Наропы, я волей-неволей зачаровалась великой силой тибетских Учителей и прониклась этой идеей тоже. Мне хотелось верить, что такая сила должна была сохраниться в тибетских Ламах и по сей день.

Иногда я поднималась на скалу, которая находилась чуть правее дома Богдо Гегена Римпоче, тогда ещё трёхэтажного кирпичного здания, и делала свои ежедневные практики, слушая, как в его доме звенят колокольчики и монахи начитывают священные тексты. Тогда ещё была нерушимая вера, что даже этот еле доносившийся до моего слуха звон и шум из дома моего Учителя может благословить моё сердце, а скрытый от меня кирпичными стенами он сам, одним только присутствием в этом мире способен привести меня к неизбежному Просветлению.

И однажды, нашу российскую группу пригласили к нему на аудиенцию. Мы пришли с ходаками и подношениями. Неожиданно он увидел меня, и узнав, кивнул в мою сторону и весело что-то проговорил на тибетском языке. Мы уже были знакомы и даже больше, когда он был в Москве годом позже, по стечению обстоятельств, мы немного подружились.

А произошло это так:

 

В те времена моя жизнь была на грани абсурда. Достигнув всего материально-необходимого, что имеет среднестатистический человек в России, я буквально сходила с ума от того, что не находила в жизни ни грамма смысла.

Было реально страшно от мысли, что я буду жить так же, как живут миллиарды людей на этой земле, изо дня в день, только лишь для того, чтобы удовлетворять свои странные  потребности. Потребности, которые, в сущности, с небольшими вариантами были очень примитивными и с небольшими вариациями сводились к простой схеме: спать, совокупляться, есть пищу и ходить в туалет, иногда перемешивая это с хождением по выставкам, театрам и музеям, где также подробно нам предлагается смотреть, как делают это другие люди. Даже достижение славы и власти всё равно приводила к такому же результату, но с большими возможностями.

“Мы едим, испражняемся, спим и встаём.

Таков наш мир.

Всё, что нам остаётся кроме этого –

Умереть.”

/Иккю/

Когда я делилась своими размышлениями по этому поводу с окружающими, чаще они смотрели на меня, как на идиотку. Приходило чёткое осознавание, что я неизлечимо одинока и мне было ещё страшнее, что всех окружающих меня людей этот абсурд жизни вполне  устраивает. А если не устраивает, то они видят своё предназначение в рождении и воспитании детей. Но разве от этого что-либо меняется? Рождаются новые дети, только лишь для того, чтобы они стали делать то же самое: есть, спать и совокупляться! Только иногда и с редким исключением, желание возвеличиться выдавать за творчество и гениальность. Но по сути ничего нового и ничего не необходимого, потому что всё необходимое для нашей жизни уже было создано при сотворении Вселенной.

А что же дальше?

Зачем?

Педаль газа утопала до основания, когда моя иномарка шла по трассе, машина зависала вместе с дорогой, мысли останавливались. Мне хотелось разорвать это пространство, что так плотно обтянуло этот мир своей примитивностью и нелепостью. Становилось нечем дышать, и я искала выход.

Конечно, было бы очень просто и понятно, если бы тут я сказала, что как-то раз приехав на Гоа, я заснула на пляже и меня облизала священная корова, поэтому я занялась Восточной философией. Или индийский йог мне показал свои белые зубы, и я занялась йогой, чтобы отбелить свои. Но всё было совсем не так. И именно поэтому мне бы хотелось глубже развернуть эту тему, так как многие люди считают, что изучение Восточной философией является лишь модным увлечением и не более.

Мой поиск начался глубоко в детстве. Я чувствовала себя слегка глуповатой, потому что, досконально изучая школьную программу, никак не могла понять суть мироздания, и меня удивляло, что окружающих людей это не волновало

Первая моя книга по философии была книга Георга Вильгельма Фридриха Гегеля “Эстетика”. Не потому что я была им очарована, а просто она была единственной книгой по философии в библиотеке моего отца. А так как я ещё училась в седьмом классе и жила глубоко в горах Алтая, то о Восточной философии знала мало, исключение составляли лишь научно-популярные статьи из журнала “Наука и жизнь” про то, как хорошо для здоровья заниматься йогой.

Изучив краткий обзор работ западных философов, и даже побывав на могиле  Иммануила Канта в бывшем Кенигсберге, слегка опечалившись от вида полуразрушенного костёла и следов разбитого яйца прямо над именем духовного отца Гегеля, я прямиком направилась к экзистенциализму.

Некоторые приписывают к истокам экзистенциализма Фридриха Ницше, но в годы, когда о Ницше говорили шепотом, я уже читала громко и наизусть “ Как верблюд становится львом, а лев ребёнком” из книги “ Так говорил Заратустра” перед аудиторией в университете. Но судя по лицам сокурсников - они ничего не поняли, но почувствовали силу слов. Больше мне ничего у него не нравилось, даже воспетая и запрещённая “Генеалогия морали”. Мало того, когда я нашла в его книгах фразу:”Идёшь к женщине – возьми плётку”, то явственно поняла почему он сошёл с ума.

До Кьеркегора, дойти не удалось, хотя это и был тот самый исток, но Жан-Поль Сартр сразил меня глубиной рефлексии и насмешками над собственной уникальностью. Это было красиво, но слишком литературно. “Бунтующий человек” Альберта Камю стоял у меня на полке, обложкой вперёд. Мне нравилось название и картинка с человеком, толкающим камень в гору. Многие годы я планировала его прочитать, но только перелистывала и ставила на полку обратно. Экзистенциализм близок России, потому что наши любимые дедушки Достоевский и Толстой тоже любили гулять в лабиринтах людской души.

Но и тут, я заподозрила, что все эти западные экзистенциалисты тоже не совсем понимают действительность, в которой оказались, а просто описывают свои глубинные ощущения, пытаясь так же допрыгнуть до сути. И хоть западная философия, была гораздо интереснее, чем Марксистко-Ленинская для моего сердца, и прочитав пару книжек, можно было блеснуть перед сверстниками красивыми выражениями, в которых они совершенно ничего не понимали и подтрунить над их неосведомлённостью. Но мне это было неважно. Важно было другое, что хоть эти все понятия как-то близко ходили вокруг сути, но суть всё равно оставалась где-то за занавесом.

На этом я готова была остановиться, и заняться сексуальными фантазиями Зигмунда Фрейда, как улыбчивые лысые ребята с косичками сзади вручили мне книжки с красивыми индийскими божествами. Я их весело поблагодарила, поднесла пожертвования, а книжки  благополучно отправила на книжную полку. Будучи в подмосковье, около влажного холодного леса, я открыла книгу Александра Горбовского, где он приводил множества  интересных фактов из Веданты. Они были настолько захватывающие своей правдивостью, что я не смогла удержаться около тени подмосковного леса и рванула в Москву к своей библиотеке, где на полке у меня лежали странные книги по индийской философии.

Можно было бы на этом и закончить, но, Увы, и тут некоторые вещи мне показались весьма убедительны, но немного уже не соответствующие современному времени. Потанцевав под чарующие звуки Киртана в храме у Вайшнавов, я открыла дверь и вышла на улицу. Мне опять чего-то не хватало.

И я опять стала искать. Перечитав Библию, Коран и другие источники, я всё таки подозревала, что где-то есть что-то ещё.

Как-то раз друзья мне подарили книги Геше Джампа Тинлея и Нобкай Норбу Римпоче. Читая их, я наконец-то, поняла, что не одна в этом мире. Что, наконец-то, нашла эту дверь, что есть путь к другой жизни, жизни полезной и созидающей.

Так я пришла в Буддизм. А потом и в московский буддистский центр.

Мне хотелось всё и сразу. Никаких компромиссов, никаких потворств, никаких исключений. Именно сейчас, а не через миллионы жизней мне необходимо Просветление, именно сейчас так важна свобода

“С теми, кого любил, придётся расстаться.

Богатство, с таким трудом накопленное, останется позади.
Сознание-гость покинет гостиницу тела.
Поэтому практика бодхисаттвы – оставить мирские интересы.”

/ Тридцать семь практик бодхисатвы Гьялсэ Тогме/

 

 

ВСТРЕЧА.

Несколько часов с белыми ходаками московские буддисты ждали приземления Боинга из Дели.

" Встретить такого Учителя равносильно  той огромной Заслуги, которая даст возможность переродиться в лучших участях" - сказал Геше Джампа Тинлей тибетский, но уже почти российский Лама. И все верили Гешела и ждали Римпоче с пяти часов утра в аэропорту Шереметьево, настораживая его работников и пугая других пассажиров своей необыкновенной скученностью и болтливостью.

И самолет приземлился. Потянулась нескончаемая вереница сумок тележек, загорелых русских туристов и навечно загорелых индусов. Чудо-Учитель пока не появлялся, и я его уже устала выглядывать среди пестрой толпы, прыгая поверх голов и вдыхая запахи дезодорантов и ещё какой-то химии, которою рекламируют по телевизору и которой так любят прыскать свои не всегда свежие тела российские граждане. Толпа захватывала меня в свои объятия и топила вместе с дорогостоящей видеокамерой. Я уже устала в ней барахтаться, как тут что-то неожиданно запрыгало у меня в груди и барабанной дрожью прошло по телу. Наступило что-то подобие тихой паузы, и среди толпы показался Он, сияющий и ликующий, словно собранный из лучиков Света.

- Учитель, - прошептала моя душа, - это Он, это мой Учитель, которого я ждала всю свою жизнь…

Казалось, еще немного и я кинусь в его объятия, и он непременно узнает меня и  радостно прижмет к своему сердцу, но активно-радостные буддисты уже со всех сторон облепляли и вели его вдоль выстроившейся шеренги хадаков и конвертов с подношениями. Настроив видеокамеру, я снимала все это с замирающим сердцем.  Вот он улыбается, что-то говорит председателю центра, достает платок, кивает…

"Он непременно узнает меня! Он непременно спросит меня, где же я была все это время?"

Но он поравнялся с моей видеокамерой, за которой яростно колотилось моё сердце и не услышав его взывающего стука, прошел мимо...

"Может, он просто меня не заметил, или люди отвлекли его?" - подумала я и отбежала вперед, отставляя видеокамеру чуть дальше от своего лица, продолжила съемку.

Но когда он поравнялся со мной второй раз и, казалось, готов был уже одарить своим вниманием объектив видеокамеры, как идущий с ним рядом Геше Джампа Тинлей показал на громадного водителя "Субару" и сказал:

- Это Борис, он отвезет Вас в наш центр.

Римпоче улыбнулся ему поверх моей головы, словно она была мебель, и вышел в распахнутые двери аэропорта на улицу.

Эта была катастрофа, эта была трагедия. У меня на глаза наворачивались слезы, но я проглотила их своим мужественным сердцем и подумала: " Может, я ошиблась, может, это вовсе не мой Учитель, которого я столько ждала? Наверное, мой Учитель явится ко мне немного позже и обязательно услышит стук моего сердца"?

Но верить в это не хотелось. Слишком долго я ждала своего Учителя,  вглядываясь в людские глаза и моля об этом всех Богов. Я была уверена, что Он где-то есть, тот человек, который поймёт моё сердце и обязательно спасёт.

 

Через три дня в московском буддийском центре было назначено посвящение Сарасвати, которое должен был давать сам Римпоче.

Сарасвати - это Богиня, дарующая успехи в учебе и творчестве, хорошую память и красноречие, а также продвижение в духовной практике.

Утром я поспешно собиралась на работу, и временами поглядывала на огромный куст флоксов (фуксий), что недавно расцвел на нашей старой даче, которую мы снимали со своими друзьями. Потом не выдержала, взяла нож и срезала весь куст под корень.

- Зачем это? - удивился мой друг.

- Я хочу подарить эти цветы Римпоче.

- Ты вроде никогда не дарила цветы мужчинам?

- Это не мужчина,- насуплено произнесла я, с трудом проталкивая цветы в трехлитровую банку.

- А кто же? - задиристо спросил он.

Я повернула к нему голову, наклонилась и спокойно сказала:

- Учитель.

 

Мы с Андреем работали вместе на фирме по продаже натуральных лекарственных препаратов. В этот раз день выдался как нельзя тяжелый и до предела заполненный всевозможными хлопотами. Кое-как уладив дела, усталые и вымотанные, к довершению ко всему, я и Андрей попали после работы в транспортную пробку.

- Надо заехать в офис и взять приготовленные там цветы, - сказала я.

- Ну, ты даешь. Мы же опаздываем, - проговорил он.

- Нет, надо непременно заехать и взять эти цветы, - настаивала я.

- Да ты их даже не успела завернуть, как следует. Ты что прямо в банке их поднесешь, у нас же времени нет на упаковку.

- Надо их взять.

Мы открыли дверь кабинета, где я оставила цветы, когда мы уезжали на переговоры к клиентам, и в лицо рванул обалдетельно-вкусный запах. Флоксы были прекрасны и упоительны, на миг мы даже залюбовались ими.

- Как хорошо, что мы все-таки заехали, мне почему-то кажется, что это очень важно.

- А тебе постоянно, что-то кажется,- проворчал Андрей, и взяв тяжелую банку понес их в “Крайслер”.

 

 

Хотя мы и должны были сильно опоздать, но к своему удивлению, когда  подъехали к буддистскому центру, то увидели встречающих буддистов еще на улице. Это значило, что машина, которая везла Римпоче, тоже попала в пробку, и мы совсем не опоздали. Радостная, я взяла банку с цветами и только хотела её отнести в зал, чтобы поставить к алтарю, как уже около входной двери заметила, что подъехала “Субару” громадного Бориса, и из неё вышел Джецун Дампа Богдо Геген Римпоче. На минуту я растерялась, бежать к алтарю уже было поздно, а дарить старенькому Учителю трехлитровую банку с огромным кустом еще даже не общипанных как следует цветов, тоже было неприлично. Но я почему-то не остановилась. Пока Римпоче проходил через шеренгу встречающих его буддистов, вынув из банки мокрый букет, подлетела к двери и встала, как вкопанная.

В то время я была ещё новенькой в этой организации и совсем недавно пришла в буддийский центр, поэтому о многих правилах этикета еще не знала. Я видела, что цветы ставили всегда к алтарю, но никогда не видела, чтобы их дарили Ламам-мужчинам. Я стояла за своим благоухающим кустом и нелепо улыбалась.

- Ты, что так не принято дарить цветы, - прошептал мне на ухо, подбежавший председатель центра.

Я побледнела, смотря на Римпоче, который уже неуклонно приближался и во всю улыбался, именно, как казалось, мне. И я уже протянула руки, чтобы подать ему эту мокрую охапку, как подошедший Геше Джампа Тинлей быстро проговорил:

- Это не так делают.

Я резко прижала опять букет к себе, и протянувший уже было руки Римпоче, чтобы взять цветы, очень удивился. Он встал передо мной в замешательстве. Тогда я подумала, что надо всё-таки подарить цветы, раз уж начала их дарить, и только опять протянула руки с букетом, и Учитель протянул тоже, чтобы принять, как подошедшая ко мне  переводчица сказала:

- Учителям стыдно подавать такие цветы, даже без упаковки и с капающей водой.

И я, посмотрев на неё и на воду, которая текла по моим рукам, опять резко вернула цветы в обратное положение, то есть к своей груди. Учитель уже с нескрываемым любопытством смотрел на меня, а я растерянная и красная стояла перед ним и никак не хотела отдать ему цветы.

"Да, в конце концов, уже поздно мне что-либо говорить, будь, что будет, но я отдам ему эти цветы”, - и я в последний раз протянула ему цветы и застыла. Учитель тоже  застыл, не решаясь потянуться за цветами ещё раз, которые от него постоянно оттаскивали. Но потом, все-таки выдержав небольшую паузу, засмеялся и взял.

Он нес огромный букет, поднимаясь по лестнице, и хлынувшие за ним буддисты  укоризненно выговаривали мне:

- Вот посмотри, что ты натворила, ты заставила Учителя нести такую тяжесть на третий этаж!

Я была вне себя от стыда и даже боялась заходить в зал и ждала в коридоре, пока поток людей, грозивших сломать старинные двери Дома Культуры не стал более разжиженным. Мало того, когда я всё-таки зашла, к своему безмерному смущению обнаружила, что Андрей занял нам места на самой середине, прямо перед креслом Римпоче. Я чуть не поперхнулась от неожиданности. "Как, я сделала такую неловкость и теперь должна сидеть на всем виду, чтобы каждый смотрел на меня и укорял! А также, что скажет Учитель, когда будет смотреть опять на моё глупое лицо? Позор! Позор!" Но делать было нечего. Пытаясь изо всех сил втянуть голову в плечи, чтобы её не так было видно, я аккуратно пробралась к пустому месту рядом с Андреем.

Когда все расселись, и угомонились, Джецун Дампа Богдо Геген Римпоче обвел взглядом зал, улыбнулся мне и сказал:

- Сегодня было назначено Посвяшение Сарасвати, но по тибетскому лунному календарю, это не самый благоприятный день для такого мероприятия, и я был немного озадачен этим. Но  перед входом в здание одна из учениц поднесла мне букет Рубиновых цветов, - Римпоче кивнул в сторону алтаря, откуда распространялся по всему залу благоухающий аромат и продолжал, - а это является очень хорошим знаком. Самое лучшее подношение Богине это цветы и фрукты. Поэтому я теперь уверен, что наше Посвящение будет очень результативным.

Люди смотрели на меня, а я ещё не могла понять, что значат эти слова.

С этого дня Учитель стал постоянно узнавать меня среди собравшихся буддистов, он обращал на меня внимание и при каждой создавшейся возможности, подзывал меня к себе, усаживал рядом, угощал фруктами и сладостями.

- Ты Дакини, - смеясь, говорил он мне, и моё лицо с маленькими глазками и толстыми щеками полыхало смущением слегка поджаренного поросёнка в его ореоле света.

"Главное - не загордиться"- думала я, памятуя наставления Будды, и опять с нетерпением ждала новой встречи.

“Когда вверяешь себя духовным друзьям, недостатки уменьшаются,

А добродетели растут как прибывающая луна.
Поэтому практика бодхисаттвы –

Считать духовных учителей важнее жизни.”

/ Тридцать семь практик бодхисатвы Гьялсэ Тогме/

 

Жизнь стала расцвечиваться радужными красками. Некоторые тётушки в буддистском центре охали от умиления, одновременно украдкой перемалывая мне кости. Молодые девушки, которые не были овеяны такой небывалой благосклонностью Учителя, поглядывали с явной завистью и фальшиво улыбались. Мужчины же, наоборот, облепляли меня восхищенными взглядами, предполагая, что я настоящая Дакини, которая когда-нибудь их непременно осчастливит и благословит. Тогда ещё ни они, ни я не знали, что Дакинями можно называть всех девушек, которые вступили на путь буддисткой практики, не зависимо от того, являются они настоящими Дакинями или станут ими через миллионы жизней. Называть так девушек и видеть в них Богинь считается в буддизме просто “чистым видением”, но это не всегда говорит, о настоящем потенциале, заложенном в той или иной личности. Настоящие Дакини рождаются на земле крайне редко, и ещё реже их можно заполучить в собственность.

Но все эти моменты не очень-то напрягали меня в то время, потому что я была на  Седьмом небе от счастья, так как мечта всей моей жизни - встреча с настоящим Учителем все-таки, как мне казалось, состоялась. И это было самым главным. И это внесло смысл в моё существование. Поэтому мне казалось, что еще немного усилий, и я непременно достигну высокого духовного уровня и когда-нибудь открою глаза всему Миру на глобальный смысл его существования.

 

Но с того времени прошёл целый год и теперь, мы встречались с ним в Индии, в его личной резиденции.

Римпоче принял нас очень радушно, а через несколько дней в мою комнату в гостинице пришли монахи и передали, что Джецун Дамба Богдо Геген Римпоче лично пригласил меня и мою подругу пожить у него в доме в одной из самых лучших комнат и посетить его монастырь в Шимле.

.

В те времена это было чудом, так как кроме Римпоче, его родственников и двух-трёх монахов в нём из мирян никто не жил. По утрам Римпоче, нашептывая мантры, обходил дом, опрыскивая его мокрыми перьями павлина, которые он мокал в бумпу, а вечерами мы разучивали с ним и с приходящими тогда в дом, его учениками из Канады священные тексты. Высокие вибрации этого пространства и его особое внимание надолго запали в мою душу. Римпоче на все лады расхваливал мой голос, когда я пропевала Садхану, отдавал мне подношения с алтаря и был настолько предусмотрителен, что не только заботился о моём питании и комфорте, но даже просил монахов сопровождать меня на улице.

Через год я приехала вновь по его приглашению, и была также окутана его ласковым вниманием и заботой. Мало того, он дал мне тибетское дхармовое имя Тензин Лхамо (Богиня, держащая учение) и право преподавать его практики в буддистском центре в России. Моя гордыня незаметно раздувалась. А люди с недоумением смотрели, когда я обедала с ним за одним столом и ездила с ним на прогулки на своей машине.

И, наконец, пришло то время, когда я и вовсе собрала вещи, сдала свой бизнес в аренду и покинула Москву надолго, взяв вместе со своим другом студенческую пятилетнюю визу.

И с этого всё началось.

 

МОЯ ДУХОВНАЯ ПРАКТИКА В ИНДИИ.

 

И всё было иначе…

Прибыв, на этот раз в дом Учителя, я была поймана словно в клетку. Особенно разгуливать по Дхарамсале и в её близлежайших окрестностях не рекомендовалось. Мы вынуждены были всё основное время проводить в доме или ездить в тибетское учебное заведение, которое почему-то называлось “Библиотекой”. Сначала это не напрягало, но когда прошёл месяц, потом несколько месяцев, я приуныла. Любимую культуру Индии подменили тибетской. И тибетской культуры стало слишком много. И тибетская культура мне почему-то совсем не нравилась. Не нравились, ни их стиль жизни, ни взаимоотношения, ни язык, ни одежда, ни песни, ни танцы. А им не нравились мои индийские сари, моя йога и то, что я ездила в индийские храмы. Вынужденная жить с этими людьми в одном доме практически без своих соотечественников, которых в те времена в Дхарамсале практически не было, за исключением одной монахини и моего друга, я тосковала, разглядывая лица тибетцев, а потом и монголов, которые неожиданно стали приезжать из Монголии и быстро заполнять дом.

Интенсивно практикуя в Москве йогу, соблюдая жесткую аскезу, претерпевая лишения и боль, к тому времени я обрела уже много мистических опытов. Но получилось так, что вместо разрушения своего эгоизма и значимости, я взрастила ещё более сильный и опасный эгоизм - эгоизм “духовный”.

Да, это бывает часто, когда человек идёт по духовному пути, он испытвает много трудностей, преодолевает препятствия, обретает силы и способности более сильные, чем у обычного человека. Но если он не очистил свой ум от омрачений, то радость этой силы захватывает его призрачное "Я", и у него начинает разрастаться неимоверная гордыня, которую отследить очень тяжело собственным умом, потому что именно ум и задействован в этом процессе её разрастания. Возможно, это можно было бы назвать и искушением. Но, так или иначе, совсем не осознавая того, я ехала в Индию, не только затем, чтобы получить новые наставления, но и в глубине свого сердца надеялась получить признание.

Из разговора с Римпоче и другими монахами, я знала, что те мистические опыты, которые испытывала, не испытывал практически никто из знакомых нынешних буддистов. Тогда я ещё до конца не осознавала, что в Буддизме ценится не мистика, а широта твоего сердца. Но так или иначе, всё это дало повод думать мне о моей избранности, о том, что я необычная, что именно я должна спасти мир и мир должен преклонить предо мной свои колени.

Но как же было велико моё удивление, что вместо того, чтобы, как всегда, вывести меня  и посадить на пьедестал Римпоче полностью изменил ко мне доброе и заботливое отношение на полное безразличие. Мало того, он стал обращаться ко мне, как к обычной женщине, которое принято в Тибете. А в Тибете, хоть и практикуют буддистскую тантру, где считается, что женщинам надо отдавать почёт и уважение, но, увы, в обычной жизни,  мужчины с женщинами особо не церемонятся и часто считают их ниже себя по уровню.

Также я обнаружила, что наша ежедневная практика полностью исключала йогу, а состояла лишь в вечернем зачитывании и распевании тибетских текстов. Поэтому мне было совершенно не понятно, каким образом мы сможем достигнуть Освобождения пропевая  восхваления Богам, если много лет, будучи солисткой нашего школьного хора, я чуть ли не каждый день восхваляла своими песнями Ленина и партию, но ни Лениным, ни партией не стала. Да и долгожданный коммунизм не пришёл, а социализм закончился перестройкой.

Тот факт, что наша практика не полная, сильно меня тревожил. Убежденная в том, что именно чистая восходящая энергия тела помогает, мозгам хорошо мыслить и концентрироваться, а введённая в определённые места и вовсе способствует реализации, я не могла понять, почему в гелугпинской традиции буддизма работа с телом и энергией практически  полностью отсутствовала. Мало того, если я начинала  заниматься йогой в доме, то люди смотрели на меня, как на слегка сумасшедшую и начинали подсмеиваться. Энергия моя неудержимо падала, тело становилось тяжёлым и неповоротливым, а от резкого прекращения занятий стали ощущаться различные  недомогания. Так же, стало заметно, что все мои мистические способности тоже исчезли.

Но это ещё ничего. Трудность ещё состояла в том, что ни тибетцы, ни монголы, за исключением комнат Римпоче, особо убирать в доме не любили. А я настолько болела от своей брезгливости, что волей-неволей стала мыть полы, душевые, туалеты и выносить мусор. Приходилось вставать раньше всех, потому, что собака Римпоче любила какать прямо на площадку, ведущую к храму на четвёртом этаже. И если её не очень жидкие какашки ещё как-то можно было собрать с помощью бумажки прямо после их сотворения, то после того, как по ним проходили проснувшиеся люди, а они почему-то любили ходить именно по ним, мне приходилось отмывать их уже тряпкой и водой по всему этажу.

Я с укором смотрела на всех присутствующих, надеясь, что, увидев этот искрящийся во все стороны укор, у них пробудится совесть, но казалось, что вместо этого они просто по детски радовались, что появилась уборщица, в лице этой русской девушки, и перестали вообще за собой убирать, подкидывая мне ещё больше работы. В кухне  просто образовывалась гора мусора, который быстро гнил, и если его вовремя не убрать, начиналось распространяться зловоние, в раковинах скапливалась грязная засохшая посуда, а столы даже не вытирались после большой стряпни.

Это был настоящий ужас. Каждый день стал начинаться с ледяной воды и грязной тряпки. На уборку уходило по нескольку часов, у меня исчезло практически время на изучение буддисткой философии и тибетского языка.

К тому же, Римпоче не давал никакого учения, и на мою ежедневную практику тоже не обращал никакого внимания, даже если я начитывала священные тексты на балконе над его комнатой или громко пела Садхану в храме.

Приезжающие люди, тоже не выказывали особого рвения достичь какую-либо реализацию, а просто жили в доме, гуляли по Дхарамсале и ходили к друг другу в гости просто поболтать поделиться впечатлениями и попить чай.

Недоумение росло как снежный ком, зачем мне надо было получать высшее образование, столько заниматься йогическими практиками, передавать свой успешный бизнес в Москве другим людям и ехать сюда, чтобы стать обыкновенной уборщицей, и убирать за обыкновенными людьми?

Только через много лет, я стала узнавать, что те люди, за которыми убирала со временем стали далеко не обыкновенными, а даже в чём-то и превосходными. Так застенчивый  монах, оказалось, был самым ближайшим учеником и ухаживал за Бакула Римпоче. А молчаливая и угрюмая  девушка по вечерам заслушивалась лекциями Джецуна и плакала, а теперь преподаёт Дхарму в Улан-Баторе. Другой на взгляд беззаботный юноша, сделал все сто тысяч простираний в Бодхгае перед деревом Бодхи, в месте, где Будда обрёл Просветление. И так далее. Просто всё в нашем мире непостоянно, и мы не знаем потенциала окружающих нас людей, но всё же, пытаемся давать им оценку. Так поступала и я. Мой негативный разум изо всех сил находил во всём окружающем меня массу негативного. И я захлёбывалась этим негативом.

И если бы не Дхарма, то наверное, ничего бы хорошего из этого совсем не вышло, но из буддистского учения известно, что наше окружение не может быть ни плохим, ни хорошим, а относится к нам согласно нашим прошлым накоплениям. И это было понятно и давало силы терпеть. Хотя надо признать, что со временем мой русский друг Андрей тоже совершил пару подвигов, помыв туалеты, а через какое-то время и другие обитатели начали иногда выносить мусор и мыть за собой посуду. Это меня несколько приободрило и дало надежду на чистое недалёкое будущее, но всё-таки основная тяжесть по уборке оставалась на мне.

Римпоче об этом ничего не знал, а жаловаться мне было неловко. Но однажды, когда  вытаскивала гору размокшего тухлого мусора, который вывалили с чердака на площадку лестницы и всё те же собачьи какашки на него накаканные, он меня увидел. И увидев, что я убираю, Римпоче, как  ожидалось, вместо возмущения “как это моя любимая ученица  занимается такой грязной работой!”, почему-то очень обрадовался. Моё тело застыв, как статуя, смотрело на его улыбку и еле сдерживало истерику.

Откровенный разговор был неминуем. Когда я спустилась к нему в комнату, и показав образовавшиеся язвы на руках от холодной и грязной воды, попросила, чтобы он назначил дежурство по уборке в доме, как делается в любых ашрамах, монастырях и религиозных организациях, то он просто пожал плечами и хитро улыбнувшись, сказал, что не может этого сделать, так как мы все для него даки и дакини (небесные жители). Это опять же было принципом тибетского буддизма видеть во всех людях нечто божественное.

- Как же так? – кричало у меня всё внутри, я готова была тут же  разрыдаться громкими раскатами гималайского грома.

Рассматривая мои руки и видя мою реакцию, он выразил на лице обеспокоенность, и даже сострадание. Я уже ликовала, что избавление от каждодневной уборки близко. Но он, немного подумав, ушёл в другую комнату и вынес мне  местный антисептик  "Деттол" :

- Вот мой с этим раствором, - были его слова с неизменной наивной улыбкой.

Слёзы не плакались, сердце почти не билось, и ничего вообще не происходило… Мой разум зашкаливал, я задыхалась от боли и несправедливости. Было понятно, что все годы моего проживания в Индии могут пройти только в грязной воде и под "благоухание" загаженных туалетов. Начав, работать с двенадцати лет, я за время своей жизни переделала огромное количество грязной работы, и знала, что есть люди, которые делают ее всю жизнь, но почему-то это не привело их к Просветлению. Из ранее прочитанных книг, я понимала, что иногда Учителя таким образом разрушают у своих учеников гордыню, раздувая её специально до неимоверной величины, а потом ударяя своим безразличием. Но знание этого, не придавало мне сил. Если бы я полностью могла ввериться своему Учителю, то вытерпела бы всё. Но, проживая с ним рядом, изо дня в день ловила себя на мысли, что часто вижу его недостатки и несовершенства. Хотя старинные тексты предупреждали, что неокрепшим в приверженности и в чистом видении не стоит находиться с Гуру слишком близко. Так как из-за своих грубых энергии мы ещё не в состоянии видеть все тонкости, иными словами другую реальность, в которой находится реализованный мастер, поэтому мы склонны воспринимать только его физическую основу, которая  зачастую не поддаётся нашим созданным характеристикам образа духовного мастера. Но даже понимая это, я не могла усмирить внутренний протест.

“Сами страдания коренятся в негативных действиях и омрачениях, находящихся в потоке ума живых существ”, - говорил на лекции Римпоче и это было понятно, но внутренне не принято.

Мне надо было срочно работать со своим умом, а в его доме места для уединения больше не оставалось, и я уже не могла найти тишину и покой, чтобы всё разложить по полочкам. Разговоры же с ним вместо того, чтобы успокоить мой ум, наоборот всё больше вносили сумятицу и непонимание. И это подрывало мою веру в него, как в Учителя.

Может, было бы всё и не так плохо, если бы я была простой необразованной тибетской женщиной, но  всю свою жизнь я строила сама, не доверяя её ни родителям, ни даже врачам. К  тому времени я уже была достаточно информирована о Тибетском буддизме, читая книги, слушая приезжающих в Россию Тибетских Лам и не один год посещая замечательные лекции Геше Джампа Тинлея. Также, наряду с другими Учениями я изучала историю Эзотерики, основы йоги и Парапсихологии. Из этого набора становилось понятно, что только в буддизме предполагается безоговорочное вверение своему духовному наставнику, другие Учения, говорили, что наш самый главный наставник находится в нас самих. Правда, достучаться  до него весьма проблематично. Конечно же, можно было предположить, что наш внешний Учитель - это проекция внутреннего, и тоже проявляется согласно именно нашим накопленным данным и при определённых условиях.

А что если изменить условия? Решились ли бы вы на этот эксперимент, если вам постоянно напоминают, что непослушание невозможно?

В голову лезли мысли об упадке современных религий, о том, что тибетцы менее цивилизованы и не могут постичь весь спектр человеческих переживаний и возможностей. Даже в тибетском языке имеется весьма скупой набор слов для выражения чувств. Что ни жизнь, ни время не является для них ценностью, они согласны ждать реализации миллионы жизней и поэтому не понимают европейцев, которые хотят достичь реализации именно сейчас. Со времени пришествия Будды прошло очень много времени, а достижений реализации среди буддистов не очень много, да и те под грифом секретности. Да и есть ли эти реализации вообще? Может быть, Учение Будды могло претерпеть некоторые изменения? Или нынешний Тибетский Буддизм несёт чисто политический характер и предназначен только для спасения тибетцев?

Конечно же, были и другие проблемы, о которых я не могу вам поведать, уважаемый читатель, но так или иначе, я чувствовала, что мой контакт с Духовным наставником разорвался, что воспитанные в разных культурах, мы уже никогда не поймём друг друга. Это была настоящая трагедия. Об Учителе я мечтала с самого детства. Даже ещё не понимая, что он должен значить в моей жизни, в самые тяжелые моменты своей жизни, укрывшись от глаз людей, я плакала и звала его в полный голос. Мне казалось, что только он мог спасти от этого страшного мира, в который ввергла меня судьба. Но он появился и не спасал, а казалось, наоборот, топил. Топил, потому что негативные эмоции по отношению к Духовному наставнику в Тибетском Буддизме недопустимы и караются Ваджрным адом. Так пишут в текстах и так говорят Ламы. И так мне сказал он.

С мирской точки зрения, находиться рядом с Джецун Дамба Богдо Гегеном Римпоче было очень почётно, а в буддистских регионах и вовсе, находящийся с ним рядом человек автоматически обретал почёт и поклонение. Я это поняла, когда совсем недолго сопровождала Римпоче по Бурятии. Одни люди сжигали меня завистью и пытались оттеснить, а другие наоборот, приходили слушать моё пение священных текстов, и среди них были даже Ламы и монахи. Но я слишком была гордая, мне не нужна была слава и перспективное будущее, которое не заслужено моими собственными стараниями, я не мечтала стать ламой и не стремилась завоевать поклонение людей. Единственно, что мне было необходимо, это достичь реализации и Освобождения. Мир для меня уже давно перестал являть загадку, всё в нём было слишком понятно, скучно и предопределено. Мне надо было выйти за его пределы, но незримая стена была слишком устойчива для моего лба, сколько бы я об неё не билась. А груз боли, который неизменно следовал за мной с детства, переполнил все мыслимые удовольствия, которые бы мог дать мне этот мир.

Под многочасовым и пристальным рассматриванием потолка  в моей комнате  Так-Тен Хауса, было принято решение искать место для практики в местных гостиницах и уезжать из дома Учителя, как можно скорее.

 

ВЫБОР БЫЛ СДЕЛАН.

 

Совершился помпезный переезд в гостиницу, а потом и вовсе в нижнюю Дхарамсалу.

После моего отъезда в дом Римпоче стали приезжать много людей из России. Поначалу мне казалось, что я должна им помочь освоиться, объяснить, как проходят ретриты, научить пропевам Садхан, как делала раньше это в Москве. Но к моему удивлению, им это было совершенно не нужно. Они жили в доме Учителя, и учились на совместных практиках сами. У них образовались собственные компании и собственные интересы, к которым я уже была непричастна, а лишь была приходящей со стороны на совместные пуджи, и по сути никому не нужная и совершенно чужая.

Так я осталась одна в этой стране.

Тогда в моем дневнике появилась запись:

"На самом деле практика – это не трудная вещь, а я бы сказала жестокая. Жестокая, потому что бьет по самому главному, по самому любимому, то, что мы принимаем за  своё "Я". И если не промахнуться, то создаётся впечатления некоего самоубийства. Только умирает не тело, а самое что ни на есть родное и лелеемое, которое ты ассоциируешь с центром всей Вселенной.

Раньше мне казалось, что во мне эгоизма мало, а иногда я его совсем не замечала. Тогда казалось, что ещё шаг – и Просветление!

Но теперь так получилось, что жизнь меня свела с этим призрачным  "Я"  нос к носу, и оказалось, оно не просто существует, но оно ещё очень мощное, сильное и не поколебимое.

Это было болезненное открытие…

Больно, когда "Богиня" становится по сути лишь набором бабского маразма, когда  "исключительно одаренную личность" вдруг все усиленно задвигают в тень. Когда "сила духа" становится беспомощным визгом.

Больно, потому что все эти наименования помогали тебе жить, это было основой твоего существования, а теперь в какой-то момент, произошло стихийное бедствие, и фундамент рухнул. И ты хватаешь руками воздух, пытаясь удержаться и не ринуться  в бездну безумия.

Может это и есть самый главный урок моего Учителя.

Римпоче слишком быстро возвел меня на пьедестал, наверное, тем самым  хотел показать высоту падения.

Очень быстро стало для меня привычным считать себя неким исключением среди других. И как бы я ни пыталась с самого начала отследить гордыню, всё-таки она беспрепятственно просочилась в моё сердце и прочно укрепила свои позиции.

Трудность осознания этого момента состоит еще в том, что логически я действительно понимаю, что многие вещи даются для моего ума легче, чем другим, и это тоже ловушка и это тоже не то, к чему следовало бы привязываться. Потому что даже это непостоянно. Но эгоистичный ум -  эта такая хитрая вещь, которая именно это и не пропустит из виду.

Итак, я была почти королевой, а теперь всё разом рухнуло.

Бегство от людей, пытаясь прикрыться чем-то из прошлого. Сделав подношение Учителю, в которого недавно теряла веру, во время ритуала я села опять напротив него, на лучшее место в Дугане... Но поняла, что прошлого уже нет. И это место уже не предназначено для меня. Мне надо найти место поскромнее, и на следующей практике, я уже сидела около дверей. И не потому, что Римпоче стал относиться как-то иначе, или в буддийском центре забыли о моём существовании. Просто в какой-то момент я увидела своё мощноё "Я", которое не поддавалось взаимозависимости от остальных,  и некоторые проблемы, возникающие с его наличием.

Это было цеплянием за свой статус, и понимание того, что я без него не живу, не дышу и, к сожалению, ничего не значу.

Жизнь была разбита полностью, мои глаза были опухшие от слёз, друзья исчезли, а самый близкий друг предал, мой бизнес забрали, мне казалось, что весь мир уничтожал меня своей ненавистью и насмешкой. Мне оставалась только лишь Садхана, а Садханой называлась  духовная практика.

 

Прошло два страшных года, пока сила боли немного не иссякла.  Пришлось заново приглядываться к людям, учиться уважать и любить их даже тогда, когда они делали глупые и страшные, на мой взгляд, вещи.

Наверное, иногда надо побыть немного изгоем, чтобы реально понять, насколько важна для тебя любовь других лpюдей. А ещё важнее, насколько необходимо тебе им её отдавать.

Как говорится: “На жизнь надо смотреть позитивно. Например, если вас ударило током, то в этом был не только минус, но и плюс”.

 

Жалею ли я о том, что уехала?

И да, и нет.

Я смотрела на Катю, которая  много лет находилась рядом с Римпоче и ухаживала за ним, и иногда в тайне  искренне преклонялась перед ней. Умная, красивая и образованная девушка, она отдала Учителю лучшие годы своей жизни, пожертвовав личным счастьем и своими желаниями. Чтобы решиться на такое, надо иметь глубокую веру и отречение. У меня этого не было.

Жизнь для меня - это мастерская для тренировки моего ума, но моя жадность до жизни, эту мастерскую постоянно пытается расширить во вне, а не во внутрь.  Хотя Учителя и говорят, что всё находится в нас самих, но моя внутренняя Вселенная ещё не представляла такой привлекательности.

Мне не хотелось верить, что раскрытие моей истинной сути зависит от кого-то другого, но в какой-то мере это именно так. Поначалу, кажется, что мы всесильны, но проходят годы, и ты понимаешь, что без более сильных и духовно продвинутых наставников ты слаб и топчешься на месте, как бы ни пыжился и ни старался.

Хотя по большему счёту всё твоё созревание зависит от тебя самого, но всегда нужен направляющий, чтобы дать первый “пинок” твоему движению к  духовному совершенству.

“ Благодаря благочестивому почитанию вашего Гуру, выражая ему неизменное уважение, служа и совершая подношения, вы воздвигните тот комплекс благих заслуг, который позволит вам освободиться от всех ваших страданий. Это служение осуществляется не ради вашего Гуру, но ради вас же самих. Когда вы сеете в поле семена, вы делаете это не ради земли, вы же сами и пожнёте урожай. Поэтому с праведной, благочестивой установкой по отношению к вашему Гуру, т.е. видя в нём Будду, чем больше позитивной энергии вы прилагаете в его направлении, тем ближе сами подступаете к твердыне ступени Будды. Если же вы нетерпимы к своему Гуру, если порождая по отношению к нему негативную энергию, вы сами безрассудно отсекаете себя от его состояния Пробуждения и от его неподверженности мукам Сансары, и, в результате, навлекаете на себя ещё более худшие формы страдания. Поэтому, если вы видите ошибки своего Гуру, пытаетесь принизить его, помните, что результатом этого будет лишь несчастье разделения с тем Состоянием Блаженства, которое он являет.”

/”Пятьдесят строф Благочестивого Почитания Гуру” Ашвагхоша /

 

4.

С О В Е Т Ы   Д Л Я   Т У Р И С Т О В.

" Бог открыл мне глаза; ибо я постиг  благородство вульгарного, привлекательность отвратительного, совершенство уродливого и красоту страшного". Шри Ауробиндо.

 

 

Урок был очень сильным и показательным. Я выучила его. Оставалось лишь сдать экзамен. Но пока экзамена не было, жизнь, несмотря ни на что, шла своим чередом.

Именно это время, стало временем, более детального исследования моей любимой Индии, путешествий и обретения новых друзей.

Как это ни странно, но в моей жизни образовался резкий контраст в отношениях между людьми. Если в доме Римпоче россияне встречали меня холодной стеной, а тибетцы и монголы безразличием, то индийские люди почему-то стали меня настолько любить и обожать, что очень скоро я уже во всю, казалось, плавала и кувыркалась в этом океане любви. Меня зазывали в гости, кормили в храмах, узнавали и приветствовали на улицах. Да и до сих пор, спустя более десяти лет, когда сейчас пишу эту книгу, буквально каждый день, проезжая в Маклеодгандже и в Дхарамсале, я получаю массу тёплых слов и пожеланий от местных жителей. Горечь заполняет сердце, когда понимаю, что скоро я лишусь их такой мощной доброй поддержки, и не буду видеть их милые родные лица, так как и следующая долгосрочная виза моя тоже подходит к концу.

 

Почему люди приезжают в Индию?

Думаете, чтобы стать высокодуховными?

Нет. Такая мотивация большая редкость. Иногда бывает и так:

Например, однажды человек, который вышел на форум и назвал себя “Просто так приходящим”, написал:

- “Ну и в чём проблемма та? Ну не хочется ничего, так и мне то же. Витамины, мясо, девушка? Или боулинг, грыбы, медитация? Горы, муладхара, экстрим? Или удариться слегка об электричку? А што делать? Живём потихоньку. Водочка, закуска. Потом поголодать, для вкуса, сваять Хай-энд, проникнутся идеей, понять тупик, скушать марку, половить тараканов в ванной, провалиться в дерпресняк, отойти, пожалеть буддистов, выспаться, переесть, опять поголодать. Купить новые колонки. Вымыть пол. Сходить на работу, там поспать. Продать все книги, или просто выкинуть, две оставить, подложить под комп, для вентиляции, прогуляться под небом, обалдеть от бытия, потом от безысходности, и надеяться на смерть…”.

Вполне возможно, что если бы он приехал в Индию, то стал жить.

Так вот, тем, кто хочет приехать в эту страну, даю такую информацию:

Справка:

“Индия – многонациональное государство, занимающее седьмое место в мире по площади и второе место по численности населения (уже первое с 2012 года). Страна является объединенным союзом 28 штатов и 7 территорий. Штаты Индии и их население заметно различаются между собой – различные языки, вероисповедания, ритуалы и традиционные обряды, стили одежды и кулинарные особенности, архитектура, музыка и поэзия.

 

Каждый штат обладает собственными органами законодательной и исполнительной власти. По размерам занимаемой территории крупнейшие из индийских штатов не уступают некоторым европейским странам. Например, штат Раджастан превосходит по площади Польшу. В конституции Индии перечислены 15 основных языков, но всего ученые насчитывают более 1500 диалектов. Страна является родиной таких мировых религий как индуизм, буддизм, сикхизм и джайнизм. В первом тысячелетии нашей эры на индийский субконтинент также пришли зороастризм, иудаизм, христианство и ислам. Индия, некогда подарившая миру математический ноль, десятичную систему и первые школы хирургии, сегодня является одной из самых крупных демократий мира. С момента получения независимости в 1947 году, Индия проделала огромный путь и, несмотря на общепринятое мнение о ней как о бедной стране 3-го мира, экономика государства является одной из самых быстроразвивающихся в мире на данный момент.”

 

Да, каждый штат Индии имеет свой собственный характер, а иногда и не только характер, но и собственную национальную одежду, собственный язык и даже собственную культуру. Так в Тамил Наду вы увидите много диковинных храмов , увенчанных множеством статуй и встретите серьёзных и не очень эмоциональных людей, в Уттаранчале на каждом шагу будут попадаться Садху в оранжевых одеждах, а в Химачал Прадеше, где и было моё временное пристанище, мягкие и добрые лица индусов и тибетских монахов.

Но всё-таки есть что-то общее, что сразу бросается в глаза. А именно это то, что индийские люди всё делают по возможности вместе. Вместе ездят в автомобилях, набившись до того, что много различных конечностях остаётся болтаться из окон. Вместе спят на одной огромной кровати, чтобы согреться, ведь наши тела – это естественные обогреватели в 36 с половиной градусов. А зимой в Индии достаточно прохладно и нет отопления. Вместе обсуждают все важнейшие интимные подробности своей жизни, подобно тому, как это делают на телешоу “Дом - 2”.

Увидев Индию впервые, европеец, иногда переживает шок. Если он или она оказывается один среди местного населения, то его обязательно окружат и закидают глупыми вопросами, а если он или она сядет в местный транспорт, то именно к нему на сиденье сядет наибольшее количество народу и прижмутся всеми своими телесами, какими только смогут дотянуться. При этом они совершенно будут не понимать, почему он не очень рад такой близости и постоянно будут заглядывать в глаза, пытаясь проникнуть вглубь его белого тела и посмотреть, какого же цвета его внутренности.

И всё это будет по-доброму, искренне и непринуждённо.

Иногда кажется, что в Индии напрочь отсутствует чувство времени, либо индийцы совершенно им не дорожат. Можно сказать даже так: индийцы, как истинные сыны и дочери Бхарата живут в Вечности!

Это невообразимо, но факт! Гороскопы у них делаются годами, любые собрания задерживаются минимум на час, а если вы попали в индийский офис сервисного направления, то может показаться, что попали в ловушку, хуже московских пробок. Индийцы, особенно мужчины, будут невероятно тянуть время, медленно разворачиваясь между компьютером и стулом, пытаясь говорить с вами на избитые и не относящиеся к делу темы, задавать вам совершенно глупые вопросы, типа: “Ты замужем?”, лишь бы подольше задержать вас возле себя. Некоторые, к тому же, для этого готовы поить вас чаем и угощать сладостями бесконечно.

Это часто выводило меня на эмоции. А они искренне удивлялись и спрашивали:

- Почему ты всё время спешишь?

- Потому что наша жизнь очень короткая, и надо успеть очень многое сделать пока она не закончилась, - отвечала, как можно громче я, пытаясь докричаться до глубин их мозга. Меня это также искренне удивляло, почему они этого до сих пор не знают.

Но они удивлялись ещё больше. Ведь для женщины в Индии, чтобы реализовать свою жизненную программу, достаточно просто выйти замуж и родить ребёнка. А верхом совершенства для мужчины думать, что они уже являются Атманом. Как говорит Пападжи: “ Единственное невежество – это время. Миллионы и миллиарды лет – это один миг. Я Есть ‑ это Я Есть. Состояние вне времени – ваше естественное состояние. Когда вы делаете шаг из него, вас мгновенно поглощает прошлое, настоящее и будущее. Это приводит ко всем проблемам, ко многим мирам, и все это только трюк ума. Именно ум и создает время.”

Единственно, что не учитывается, это то, что, чтобы достичь  это глубочайшее блаженство вне времени, и постоянно находитесь внутри него, надо как минимум достичь Просветления. А чтобы достичь настоящего Просветления надо пройти через очищения нашей кармы и ума, через немыслимые преодоления препятствий и накопление Благости… Но многим современным людям это трудно понять. Знать и осознать, а осознать и прибывать в этом - колоссально далёкие друг от друга вещи.

 

Самое что, примечательное, это то, что мужчинам с женщинами обниматься на улице здесь не принято, зато с мужчинами мужчинам, без проблем. Очень часто можно увидеть такие странные парочки, которые ходят в обнимку друг с другом по дороге или мило держатся за руки. При этом, о перемене сексуальной ориентации не слышно, практически все женятся и делают милых пучеглазых детей.

Если вы попали на индийский рынок, то здесь вы сразу же почувствуете, что чем больше вы товара купите, тем больше любви и приятных эмоций выльет на вас хозяин магазина, а если придёте второй раз, то навсегда станете его лучшим другом. Так, например, один индус, представляя меня своему очередному другу, говорил, что знакомит меня с его лучшим другом. Его лучших друзей было где-то около тридцати! Представляете, какое богатство, а у нас в России иногда и одного лучшего друга не найти. Примечательно и то, что если индиец чувствует, что вы его уважаете, то старается вас не обманывать, то есть не обвешивать, не обсчитывать и товар, как правило, даёт хорошего качества. Но стоит ему почувствовать от вас некое пренебрежение или негатив, то ручаться за обслуживание по высшему разряду уже не приходится.

Также в Индии, как правило, не стесняются показывать свои дома и свой быт. Часто бытовые действия индийцев даже вынесены на улицу на всеобщее обозрение. Так прогуливаясь, вы можете наблюдать, как люди бреются, чистят уши и даже моют своё тело. А за просмотр, как люди моют своё тело, у вас могут попросить деньги, как это делается на мосту в Харидваре около священного места Нараяны.

В этом же штате часто можно встретить самых загадочных садху Агхори. “Название секты переводится с санскрита, как «бесстрашные» (буквально «не ужасающиеся»). Агхори — шиваиты-аскеты, концентрирующиеся на тантрических практиках весьма своеобразного свойства: члены секты поедают в ритуальных целях мертвые тела людей, спят на трупах, используют для своих ритуалов чаши из человеческих черепов, медитируют на местах кремации, употребляют алкоголь и наркотики. Некоторые исследователи утверждают даже, что агхори практикуют ритуальный секс с трупами, выловленными из реки, и с женщинами низших каст в процессе менструации (при этом агхори придерживаются целибата). Из-за этого многие индусы вообще отвергают агхори, считая, что те не имеют никакого отношения к индуизму. Сами же агхори уверены, что именно такой путь — нарушение всех норм и правил — является кратчайшим к достижению духовного просветления и освобождения от уз мирских привязанностей”- писал Алексей Куприянов. Но не спешите их осуждать. Дело в том, что это специальная духовная практика, которая даёт возможность быстро разбить все концепции и  желания мира и подходит лишь для немногих безумцев, которые живут практически в другом измерении, и за гранью понимания обычных людей. Но хочется предупредить тех, кто жаждет приключений, не тревожить их своим любопытством, здесь нет никаких гарантий вашей неприкосновенности, даже если вы русский дипломат или просто иностранец. У Агхори нет граней дозволенности, но и нет цели причинять кому-либо вред, поэтому всё зависит только от вас.

С девушками всё гораздо сложнее, особенно с длинноволосыми и красивыми. Есть случаи не только насилия, но и ритуальных подношений оных с отсеканием головы. Такие ритуалы официально запрещены в Индии и осуждаются обществом, однако до сих пор бывают случаи, когда в тех или иных глухих районах совершаются такие обряды тайно. Поэтому иностранным девушкам, которые любят гулять в одиночестве, я бы посоветовала поостеречься и быть более благоразумными. Об этом нередко говорят и индийцы и даже сами Садху официальной индуисткой традиции.

Теперь немного о бедных. Приготовьтесь к тому, что в городах вас будут одолевать попрошайки, поэтому либо заранее поменяйте мелочь, чтобы её раздавать, либо спросите у местного населения волшебные слова на хинди, чтобы защититься от их пристального внимания к вашей особе. Как говорил  Нисаргадатта Махарадж: “Единственная достойная помощь — это освобождение от нужды в дальнейшей помощи. Повторяющаяся помощь — не помощь. Не говорите, что помогаете другим, если не можете вывести их за пределы всякой нужды в помощи.” Поэтому всем прибывающим в Индии придётся поломать голову над этой дилеммой, и если вы решительно пройдёте мимо попрошайки или сделаете вид, что его не заметили, то вас никто не осудит.

Хотя, таким образом вы можете потерять хороший случай совершить даяние бедным. Но это тоже не факт, потому что попрошайки - это не всегда те, кто бедные. Иногда попрошайничество в Индии бывает достаточно прибыльной профессией, как, в общем-то, и других странах. Поэтому решать придётся вам. Если вы воспримите любого просящего, как своего кармического кредитора и поможете ему, то с такой мотивацией ничего не потеряете, а только обретёте свободу от ваших прошлых долгов перед живыми существами.

К сожалению, меня до сих пор удручает тот факт, что часто индийцы смотрят на нас не как на людей, а как на мешки с деньгами и любое их общение, даже казалось самое благожелательное и доброе часто сводится лишь к тому, чтобы опустошить наш кошелёк. При этом они будут опустошать его, даже не подумав, что вам самим нужны деньги даже сейчас на оплату гостиницы, на еду и обратную дорогу. Так, например, наняв гида на гору Аруначал в Тируваманалае, я много раз спрашивала, сколько стоят его услуги, но он только улыбался и говорил, что это на наше усмотрение. По завершению нашего путешествия, он со своим другом почему-то не очень радостно принял от нас две тысячи рупий, хотя и эта сумма уже вдвое превышала общепринятый гонорар (одна тысяча), а запросил шесть тысяч! Обескураженная их наглостью, я стала выворачивать все карманы и кошелёк. Они не успокоились, пока мы не отдали всё до последней купюры (к счастью, часть денег мы оставили в гостинице). И всё это с их стороны было сделано мягко, дружелюбно и с неизменным упрёком в глазах за наше относительное благополуяие. То же самое можно часто наблюдать и в других сферах восточной жизни.

Но и тут бывают удивительные исключения.

В связи с этим, мне бы хотелось рассказать вам историю о моем маленьком друге, хотя не одна я могут назвать его своим дружком. Когда я приехала в Дхарамсалу в первый раз, то я увидела это маленькое чудо с красивыми бархатными глазами ещё в трёхлетнем возрасте. Это был маленький милый мальчик, который часто сидел с нищими-попрошайками около монастыря Намгьял, где в то время давал учение Далай-Ламы 14.        Завидев меня, он неизменно вскакивал и подбегал просить деньги. Тогда я ещё не знала, как относиться к таким вещам. Было понятно одно, что если маленьких детей уже с детства приучают просить деньги, то вряд ли из них вырастут хорошие труженики и поэтому чаще всего носила с собой конфеты. И он протягивал ко мне свои маленькие ручки, обаятельно хлопал длинными ресницами и улыбался. Тогда я наклонялась к нему и шептала на ухо мантру Будды Сострадания Аволокитешвары “Ом мани падме хум” и просила его повторить. И он брал меня за мизинчик, и идя со мной рядом, раскачивая рукой, мило по детски вторил мне: “ Ом мани падме хум”. Мне хотелось, чтобы хотя бы неосознанное повторение этой мантры в будущем принесло ему пользу.

Через две недели, завидев меня, эту мантру кричали уже почти все дети побирушек и бежали мне навстречу. Но самое удивительное было то, что вернувшись в Дхарамсалу через год, я стала слышать её уже и от взрослых попрошаек. Правда, видимо не совсем понимая смысл мантры, они тянули руки, проговаривая её, делали ударение на слог “мани”, ведь “мани” в переводе с английского – это деньги. Они, наверное, не знали, что мантра на санскрите и обозначает нечто другое, а именно просьбу о защите и очищении всех накопленных грехов.

Прошло приблизительно шесть или семь лет. Мальчик вырос. Он уже не узнавал меня. Его красивое лицо нисколько не обострилось и не испортилось с возрастом, а его небольшой рост удачно скрадывал его возраст, что на вид ему можно было дать всего лишь лет семь или восемь. Этот фактор давал ему возможность вызывать большее расположение и сочувствие туристов. Чем он и несомненно пользовался, прося у них деньги. Иногда я видела его на улицах Маклеодганджа и незаметно проходила мимо, наблюдая с какими неподдельно искренними глазами он обращается к прохожим иностранцам и тянет с улыбкой руку . Однако, как-то раз, когда я пыталась припарковать свой видавший виды байк “Херо Хонда”  в узком промежутке обочины на Джогивара роуд, он внезапно подбежал ко мне и помог поддержать, почти уже подающий мотоцикл.

- Спасибо, - сказала я, и он улыбнулся. Но потом пришла мысль, что, наверное, он сделал это, чтобы я чем-нибудь отблагодарила и стала ковыряться в карманах в поисках денег. Но тут мой взгляд перенёсся чуть дальше. На углу небольшого буддистского храма вечно благожелательная непалка с двумя детьми под боком, продавала на старом ящике из под сока только что принесённые горячие момо (тибетские пельмени). Не долго думая, я  направилась туда.

Он с благодарностью принял порцию момо из моих рук и в то же мгновение, не притронувшись к ним, протянул мне.

- Что случилось? – спросила я.

- Угоститесь, - ответил он, улыбаясь, всё так же грязными худыми ручками протягивая мне бумажную тарелку.

Я была поражена. Этот случай настолько меня покорил, что с этого момента этот маленький, всеми презренный попрошайка, вырос в моих глазах, настолько, что я без всякого смущения, а иногда и специально, чтобы поддразнить чопорность местных жителей, потому что им по касте не положено общаться с неприкасаемыми, демонстрировала нашу дружбу. И мало того, даже пару раз, заходила с ним в маленькие индийские забегаловки, кормила и представляла моим маленьким другом.

Его звали Сурач, он знал английский язык и  массу индийских песен, и мало того, как это ни странно он знал о законе Кармы, о Боге и о перерождениях, и вообще был на редкость смышленым. Я, не стесняясь, шутила с ним на улицах Маклеодганджа, здоровалась за руку, и даже брала его на мотоцикл и увозила в Нижнюю Дхарамсалу, когда нам было по дороге. Местные индийцы и некоторые мои друзья были в шоке, но меня это только забавляло. Мало того, я даже подумывала его усыновить и забрать в Россию. Но наблюдая за ним, как он счастливо бегающий по индийским улицам, кокетничал с иностранцами, и явно лидируя среди остальных мальчишек-побирушек, был преисполнен гордости от этого, понимала, что жизнь в хмурой России может совершенно не прийти ему по вкусу. Да и наши российские дети настолько уже разбалованы и немощны, что эта разительная разница не останется незамеченной, мало того, скорее всего вызовет большие проблемы.

Однажды поздно вечером, после Пуджи, я увидела Сурача с его другом на центральной площади. Было очень холодно, и праздная гуляющая публика не очень внушала доверие.

- Уже так поздно, что вы тут делаете? – строго спросила я.

- Мы опоздали на автобус, и маршрутка тоже ушла, - ответил Сурач.

Действительно, в Маклеодгандже общественный транспорт перестаёт ходить уже в восемь часов вечера.

- Ну что ж садись на мотоцикл, - сказала я.

- А ты сможешь взять нас двоих? – спросил Сурач.

Я посмотрела на сопливого мальчика с ним рядом, на их грязные куртки, и хоть они были ещё дети, однако везти двоих по размытой дороге над пропастью было совершенно нереально.

- Не могу, - выдохнула я, - может быть, его заберёт кто-нибудь ещё, кто поедет вниз?

- Тогда я без него тоже не поеду, - сказал спокойно Сурач.

- Но уже поздно, и мне не увезти вас двоих, - стала оправдываться я.

- Но я же не могу бросить своего друга здесь одного, - ответил мальчик.

Дорога над пропастью, размытая дождями Мансуна, плохо светившая фара моего мотоцикла, два мальчика-побирушки сзади моего рюкзака с документами и деньгами… Мне было сложно принять решения, но на фоне благородства маленького Сурача из касты неприкасаемых, мои опасения выглядели очень дёшево и я выдохнула:

- Поехали.

Мы ехали медленно, но казалось, что все ангелы летели рядом с нами. Люди удивлённо смотрели нам вслед и переговаривались. Индийцам было сложно понять, почему я вожусь с такими чумазыми детьми, а для меня это стало моей маленькой духовной практикой, и не только это.

- Зачем ты водишься с этим побирушкой? - спросил Рахуль, молодой хозяин стеклянного ресторана “Хот спот”, в который я часто забегала попить вкусный Капучинно.

- Он очень обаятельный и мне его жалко, что он нищий, - ответила я.

- Да ты что, он зарабатывает больше чем мы.

- Как это?

- Он разводит иностранцев на дорогое сухое молоко, они ему покупают, а потом он сдаёт его обратно в магазин и тем самым имеет не меньше 1000 рупий в день, а то и больше.

- Странно, а почему же он такой худой и так бедно одет, что даже в холодные дни на нём нет тёплой одежды?

Рахуль пожал плечами.

Встретив в следующий раз Сурача, я его стала ругать, что он обманывает иностранцев и тем самым накапливает жуткую плохую карму. На что Сурач посмотрел мне в глаза и спокойно произнес:

- Я не накапливаю плохую карму.

- Нет, накапливаешь, - не унималась я.

- Я зарабатываю деньги, чтобы прокормить моих близких.

И я замолчала, потому что я не кормила своих близких, унижаясь и промерзая на улицах города.

Конечно это могло быть и обманом, но спустя некоторое время, сидя около окна маленького тибетского ресторана, я видела, как он на улице делился добытой пищей со старыми нищими женщинами, и мне было немного стыдно за свои слова.

Вот и судите, пожалуйста, сами.

Что же касается попрошаек в общем, какие часто встречаются в Индии, то бывает и так, что они иногда не просят, а просто грубо требуют дань, тряся протянутыми руками, громко крича и хватая иностранцев грязными руками, не задумываясь о том, что за нахождение в этой стране мы уже оплатили визу. Особенно меня поражают молодые женщины с детьми. Они часто грубо тычат мне в лицо своих младенцев и кричат, чтобы я им дала деньги.

- Зачем вы занимаетесь сексом, если у вас нет денег прокормить своего ребёнка? – спрашиваю их я, - почему вы не работаете, ведь я же тоже женщина, однако, работаю?

Но они не понимают моего вопроса, даже, если я говорю им на хинди, а чаще с ненавистью смотрят на мелочь, которую я протягиваю, и требуют больше. Поначалу это немного выводило меня из себя, пока я не прочла, что большинство таких женщин в Индии подвергается насилию, поэтому рождение детей у них происходит не всегда по их желанию, а чаще от того, что другой для них судьбы не предусмотрено.

И это грустно.

Но грустно и тогда, когда стены храмов описывают уриной сами хозяева земли, и над святыми местами паломничества витает устойчивый запах общественного туалета. Когда улицы усеяны мусором и большие красивые здания мирно уживаются с городской помойкой. Грустно, когда в ресторанах отсутствует представление об элементарной гигиене, и в стаканах иногда плавают варёные тараканы.

Но это факт. И это надо сразу знать и принять, иначе поездка в Индию может окончиться большим разочарованием.

Если вы не планируете, ездить по стране в поездах, где кондиционеры включают на полную катушку, и все внутренности немедленно отмораживаются, то в эту страну можно приезжать практически голым, потому что на каждом шагу у вас будет кружиться голова от огромного количества дешевой и экзотической одежды, которую вы непременно захотите купить. Правда, вам следует знать, что при стирке она может значительно поменять свой цвет и сесть, а швы могут разойтись в самых неподходящих для этого местах и образовать смотровые щели. Однако, несмотря на это, в каждом квартале вы обнаружите портного или прачечную, и сможете привести всё в порядок, так как в некоторых районах такая одежда всё-таки станет наиболее удобной для ношения, вызовет уважение индийцев, и не сильное огорчение, если вам придётся с ней расстаться.

Хотя надо признать, что на шумных и пыльных базарах вы можете найти и много ценного: это красивые шали из пашмины, прекрасные изделия из натуральной кожи, жемчуг и причудливые раковины, потрясающие золотые украшения,  и конечно же знаменитые на весь мир индийские сари. Если изделия из пашмины, кожи и золота могут непосредственно пригодиться в России, то из красочных сари по прибытию на родину, можно будет сделать красивые занавески или просто украсить комнаты.

Возможно, кого-то и удивит моя откровенность, но здесь всё нараспашку, и к этому привыкаешь. Дело в то, что в Индии сказать, что я дала деньги настолько же естественно, как в России сказать, что я дала книгу и т.д.

В Индии люди стремятся постоянно обмениваться подарками, а если нет подарков то, никакого не оскорбит, если вы дадите деньги. Например, когда приходят в гости или даже по праздникам (Дивали и т.д.), когда специально обходят родственников, соседей, знакомых и дарят им подарки.

Считается, что тем самым, вы как бы раздаёте свои кармические долги, без отдачи, которых человек не сможет выйти из Сансары, накапливаете хорошую карму. Но некоторые индусы говорят, что тем самым, они испрашивают у людей благословение, без которых, в жизни не будет удачи и довольства...

Да именно благословение обычных людей!

Именно для благословения людей делают пышные свадьбы и дни рождения. Потому что считается, что каждый человек несёт в себе проявление Божественного начала и каждый человек приходящий в ваш дом способен благословить его и вас, в не зависимости от его духовного уровня.

Теперь о покушать…

Если вы захотите поесть фрукты или овощи, то лучше помыть их с марганцовкой, или с другим каким-либо антисептиком. Иначе при слабом желудке и иммунитете, Индию вы будете изучать, только по общественным туалетам, и думать о том в каком радиусе они находятся от местных достопримечательностей, которые вы всё-таки на страх и риск решите посетить. Наши химические лекарства, хоть и очень ядовитые, но на местных вирусов и гельминтов не очень действуют.

Другой момент, это специи. Им в Индии отдают особое предпочтение, так как они служат естественной защитой организма от всевозможных лишних микробов и паразитов.

Если ваш желудок не столь закален, то лучше попросить официантов о щадящей дозе, иначе, как сказал, Марат Абдалов: “Вы почувствуете, как из вас вышло всё: сопли, слёзы и даже вопрос:”Зачем я здесь?”.

 

Но и это не будет большой проблемой, потому что, чтобы не случилось, благодатная среда насыщенная ежедневными молитвами практически каждого индийского гражданина и песнопениями в храмах поселит в вашу душу любовь ко всему живущему в этом мире, а значит и полное умиротворение.

 

Индия застыла в прошлых веках и несмотря ни на что, продолжает следовать своим традициям, с которыми вряд ли сравниться любая другая страна мира. Точнее это можно сказать словами Е.П. Блаватской: “Кому когда-либо приходило в Европе в голову, что есть на белом свете такая страна, где каждый шаг в жизни человека, малейший его поступок, особенно в домашнем быту, самое незначительное действие связаны с религиозными постановлениями и не могут быть иначе совершены, как по известной программе? В этой стране не только все крупные эпизоды жизни, все главные выдающиеся черты её, как-то: зачатие, рождение, переход из одного периода жизни в другой, женитьба, родительское звание, старость и, наконец, смерть, но даже все ежедневные отправления, функции физические и физиологические, как, например, утренние омовения, туалет, еда и всё, что за этим следует, со дня рождения до последнего вздоха, всё – это должно быть исполнено по установленному браминами шаблону, под опасением отлучения от касты.” Как ни странно, но по прошествии с той поры многих лет, такое положение дел и по сей день не потеряло своей актуальности.

И действительно, видя насколько, индийцы находятся в зависимости от своего общества и семьи, я иногда, с облегчением вздыхала, что хоть и люблю Индию, но есть великое благо в том, что я в ней не родилась. Как это ни парадоксально, но будучи в ней иностранкой, я обладаю большей свободой и независимостью в своих мыслях и действиях, чем обладает в этой стране любая индийская женщина, или даже мужчина.

 

И всё-таки Индия ещё иногда казалась сказкой, пока не стали происходить странные события, которые заставили задуматься о некоторых своих манерах.

Дело в том, как и упоминалось мной ранее, в данном регионе существуют из покон веков общепринятые нормы, которые ведут своё начало из дхармашастр, и которым до сих пор следует основная часть индийского общества.

Для иностранных мужчин в этой стране гарантирован покой и комфорт, где можно целиком погрузиться в духовную практику без тревожащих факторов назойливых искушений женщинами и их оголёнными телесами, как это часто происходит в нашей стране. Индийские женщины, проживающие в небольших городах и селениях, в основном недоступны, скромны и необщительны. А если и занимаются сексом до свадьбы, то в строгой секретности, только со своими земляками или из-за нужды. Конечно, в больших городах нравы не столь строги, но всё же, не так заметна сексуальная распущенность, как она заметна у нас. Курортные зоны, типа Гоа, где давным-давно иностранцы, в том числе и из России, перевернули всё с ног на голову в эти категории не входят.

Но женщинам здесь покой не гарантирован.

С первым, что сталкиваются иностранные девушки, решившие здесь подольше задержаться, это реакция на их появление индийских мужчин. Их одаряют таким неотступным вниманием, что за несколько дней здесь просто на глазах расцветают, даже не очень яркие и уже немного завядшие бутоны.

Наши российские женщины, испытавшие всевозможные опыты от задержавшегося по времени "девичества", от измен мужчин до мужей алкоголиков, здесь наконец-то, обретают силу своего очарования.

Но не стоит сильно радоваться. Индийские мужчины проявляют всевозможные знаки внимания, выливают на вас огромное количество нежных слов, показывают вам свою влюблённость, но между собой, разговаривая и часто привирая о своих победах, женщин, которые поддались на их ухаживания, уважают очень редко, а чаще и вовсе считают недостойными, и годными только для сексуального удовлетворения. Женятся, как правило, на своих индианках, смиренных, услужливых и послушных.

Но и тут бывают исключения. Некоторые действительно думают о женитьбе на иностранке, но стоит им сказать, что после свадьбы соединение капитала и собственности не предусматривается, то весь их интерес быстро иссякает. Только единицы захотят жениться по любви и то после разрешения родителей. А если такового не последуют, то начнут страдать. И страдания их будут очень бурными и артистичными, даже со слезами и желанием покончить жизнь самоубийством, но ненадолго. Потому что в индийских фильмах это самая насущная тема, когда двое влюблённых никогда не могут быть вместе, потому что этого не хочет семья. А семья для индийца - это первая и последняя инстанция. Выросшие на таких фильмах индийские мужчины всегда немножечко хотят быть их героями.

Не стоит спешить давать номер своего телефона, не исключено, что вам станут названивать и днём и ночью, и исключительно "по-дружески", но очень неотступно  интересоваться, как у вас дела.

Постарайтесь воздержаться от показа ног и плеч. Как это ни парадоксально, но на индийских мужчин с Юга оголённый живот, не действует так, как оголение именно этих частей тела. Просто, в южной Индии, где почти всегда жарко, живот оголяют, чтобы ветер мог слегка нейтрализовывать действия элемента огня, который находится в районе Манипура чакры и служит для пищеварения и согревания тела. Поэтому привыкшие к этому факту мужчины, от этого не испытывают никакого возбуждения, как непривыкшие мужчины холодной России.

Мало того, когда вы идёте по дороге, и с вами здороваются незнакомые молодые люди, не спешите отвечать. Так иногда делают некоторые индийские парни, чтобы похвалиться перед своими друзьями, указав на вас, что вы с ним имели близкие отношения, хотя на самом деле, вы даже, может быть, его впервые видите. То же самое, когда просят с вами сфотографироваться. Не исключено, что этот снимок увидят все их знакомые, и они будет всем рассказывать, какой у вас был с ними замечательный секс.

Но если всё же, чудо произошло, и вы действительно выходите замуж за индийского мужчину, то считайте, что вам крупно повезло и лучшего семьянина вряд ли найдёшь во всём мире. Заботливые, ответственные и очень мягкие, они окружают свою жену и детей настоящим покровительством и становятся для них опорой. Хотя и здесь бывают исключения, но о них я даже не слышала.

 

Со мной же случилось следующее. Не о чем, не подозревая, я раздаривала всем улыбки, здоровалась и свободно общалась, пока мне не стали рассказывать, что говорят обо мне в округе местное население. И говорили, к сожалению, не совсем для меня приятные вещи.

Пересмотрев свои некоторые привычки, я стала вести себя сдержаннее, по возможности объясняя своим индийским знакомым, что стиль жизни и наши ценности слегка отличаются оттого, что они видят об иностранцах по телевизору и видео. А фильмы в Индию приходили с других стран, к сожалению, не самого интеллектуального и духовного содержания.

Потом индусы стали за меня свататься, вплоть до того, что приезжали из Дели в Дхарамсалу, вместе с мамой и удивлялись, почему я не соглашаюсь, ведь выйти замуж в Индии считается очень почётно. Некоторые индийские девушки молятся об этом и копят на приданное с самого детства. Потому что, если женщина не вышла замуж, то это позор для всей семьи. Говорят, что это плохая карма и с такой семьёй даже перестают водиться.

Мой друг индиец с красивыми бархатными глазами и сентиментальной душой ходил сватать меня даже к Римпоче. И Римпоче посоветовал не торопиться с таким ответственным шагом. Для меня это было выходом из сложившейся ситуации, так как провести всю оставшуюся жизнь, запертой в доме индийской семьи мало соответствовало моим задачам. И, о, самое ужасное! Мой индийский друг сказал, что мне нельзя будет работать и танцевать даже в храмах! Потому что в их касте это будет позором!

Друг был очень хороший, образованный и нравился не только девушкам Дхарамсалы, но и в Кангре от него не отводили глаз. Но я поплакала и благословила его на брак с другой девушкой, потому что его мама уже ждала внуков и он огорчать её не мог. Он тоже долго плакал... Я попыталась ему объяснить, что избрала духовный путь и замужество меня не интересует. И опять возникало непонимание. Духовный путь в Индии предполагает обязательное отречение, принятие cаньясы, иными словами монашества.

Но в Индии женщина обязательно должна кому-нибудь принадлежать, например, отцу, брату, мужу или Гуру, иначе её сочтут распутной. Это меня возмущало до глубины души. Почему женщина не может в Индии быть просто свободным человеком?

И я делала всё для того, чтобы вывернуть наизнанку устоявшиеся устои индийского общества, дразнила индийцев рёвом мотоцикла и позволяла себе появляться в любое время суток где угодно и совершенно одна.

" Бесформенный Воин всегда занят тем, что обесценивает ценности мира и опустошает формы, которые мир постоянно пытается 'надеть' на него"/К. Кастанеда/.

 

Прошло несколько лет, чтобы местные люди наконец-то поняли, что я нормальный человек, а не женщина, ищущая приключений, и ещё несколько, чтобы наконец-то я смогла почувствовать их неподдельное уважение к собственной персоне.

Надеюсь, я никого не обидела.

 

5.

СТРАДАНИЕ ПО СКОРПИОНАМ.

“Воин берёт свою судьбу, какой бы она ни   была, и принимает её в абсолютном смирении.”

/Карлос Кастанеда “Сказки о силе”/

 

Итак, я жила в нижней Дхарамсале. Жила в огромной для этих мест трёхкомнатной квартире, в доме прекрасных интеллигентных индусов. Где хозяин был когда-то доктором ветеринаром, а жена просто женой, а не домохозяйкой. Потому что домашней работой у них занималась домработница. Они меня приняли, как родную и тщательно следили за моей нравственностью. Так никто, кто ко мне приходил, не миновал их тщательного и подозрительного осмотра. Но так как, жила я достаточно уединенно и приходили гости ко мне крайне редко, то это мне не сильно мешало. И мы очень подружились.

А он жил у меня в квартире за плинтусом. Хотя впрочем, он был не один, там целое семейство, так полагаю. Просто после землетрясения, которые нередко бывают в Дхарамсале, в бетонном полу тёмного коридора образовалась щель, глубоко уходящая в землю. Вот из этой щели ко мне всякая нечисть в эту квартиру и лазает.

До этого я периодически вытряхивала разных  заходящих скорпионов. Меня индусы научили: веником надо быстро прижать, пока он хвостом бьёт и злится, и посадить на совок, а потом всё это добро на улицу. По моим восточным верованиям убивать не принято, поэтому я наловчилась их на травку за домом высаживать. Только вот всё думаю, есть ли в этом большой смысл, ведь обратно им нетрудно приползти, индийские дома все в щелях, ничем не заделаешь, а в доме им всё же уютнее, чем на улице, особенно в сезон дождей. А щели в Индии не поддаются никаким средствам, потому что во время периода дождей всё деревянное неизменно слегка распухает, а когда начинается сухой период становится на размер меньше. В общем, можно сказать, что это незабываемо, я уже и поролон из Москвы привозила и замазывала их замазкой, всё равно никакого толку.

Но этот скорпион был особенный. Особенный, потому что мы с ним дружили. С самого начала, когда он появился, я никак не могла достать его из-за бетонного плинтуса. И днём и даже ночью в тёмном коридоре всегда были видны его торчащие клешни, но как только я к нему подходила, он тот час же нырял в свою нору. Даже водичкой из чайника  плинтус поливала. Бесполезно, вода куда-то просачивалась, а скорпион через какое-то время, как ни в чём не бывало, умытый и довольный опять из него выглядывал.

Прошёл месяц, он перестал меня бояться и даже при моём приближении нагло смотрел из своего убежища и даже не уползал внутрь.

Через два месяца он стал реагировать на мой голос. Например, когда я его спрашивала: “Гулять пойдём?”, он тут же недовольно залезал внутрь, а если просто говорила: “Привет”- то только пошевеливал клешнями.

Вот я и решила, пусть живёт. Я дома месяцами сижу, почти людей не вижу, а тут хоть поговорить есть с кем. Бывало ночью идёшь, страшно, особенно в тёмном коридоре, что около туалета. А тут как никак живая душа, всё-таки. А во-вторых, сама же в книге своей писала, что скорпион – это проекция моего нечистого ума, так думаю, раз уж писала, надо же следовать написанному. Вот ум очистится и скорпион исчезнет.

Но проходил месяц, другой. Я ум всё чистила, чистила, разные практики делала, садханы и мантры читала, а скорпион не исчезал. Уже и в Москву съездила, и вернулась обратно, а он, как ни в чём не бывало, там же, за плинтусом живёт. Да ещё такой большой стал. Мне друзья говорят, что надо его убирать. Да и я думаю, ведь люди в гости будут бояться ходить. Полила его из чайничка водой, пофыркал и опять из своего убежища, как ни в чём ни бывало, умытый выглядывает.

Решила его караулить, думаю схватить, как он чуток выползет и веником прижать. Но попробовала так сделать, как он разозлился, стал веник кусать, потом фыркнул и ушёл внутрь.

Наутро я его не обнаружила. На следующее тоже.

Ну, думаю, наверное, ушёл под землю, надо щель заделывать пока не поздно, а то я - то я, а вот гости из Москвы нагрянут, такое чудо природы вряд ли оценят. Уже пробовала своих друзей с ним знакомить, все почему-то кричать в ужасе начинают. Ну, правильно, от скорпионов какая-то странная трагичность идёт, совсем не такая как от пауков. Этих у меня тоже хватает. Большие такие, ленивые, на кухне живут. А вот скорпионы совсем другое. Их только видишь – уже трясти начинает, про непостоянство и смерть начинаешь думать, духовной практикой сразу хочется заниматься, сознание менять на исключительно благое. Все, какая-никакая, а польза есть.

Так вот он исчез, но почему-то легче не стало. Чувство недоброе в душе, перед сном, напряжение какое-то, по углам посмотреть хочется. Да ещё и сплю на полу. Индусы почему-то любят квартиры сдавать без мебели. А покупать мебель мне не хочется, куда потом с ней таскаться, всегда думаю, что обосновалась здесь временно, вот много лет матрасами  и обхожусь. А на матрас заползти скорпиону - невелика проблема, уже однажды маленького отлавливала.

Да тут ещё под окном кто-то по ночам охает да воет, в квартире всё щёлкает и трещит. Дело в том, что дом, где я живу, слегка в отдалении от городского центра находится, рядом с ним заброшенный котлован был, там духи всякие и развелись. Хоть на котловане сейчас  дом построили, но почему-то он стоит пустой, никто там не живёт. Вот со стороны этого котлована кто-то и сопит по ночам. Ну, думаю пора практику очистительную делать. Я её редко делаю, потому что ленюсь, она очень обширная и много времени занимает. Поэтому я жду, когда совсем невмоготу станет, потом делаю.

Собралась с силами – сделала. Была уже ночь. После практики захожу в свою комнату, где лежит мой матрас, зажигаю свет… и что вы думаете? На циновке вижу его! Раньше-то я его только морду с клешнями видела.

Вот это был скорпион! Красавец! Ален Делон! Я ещё таких никогда не видела. Были какие-то сухонькие, скрюченные, а тут родной, можно сказать душой моей выкормленный, блестящий, сочный, огромный. Прямо в расцвете сил. Мы даже какое-то время очумело смотрели друг на друга, благо говорят, у скорпионов глаза по всему туловищу расположены, вот наверное и чувствуется, что все его малюсенькие зрачки на тебе сосреоточены. Я рванула за совком с веником, а он даже не пошевелился. Он же ко мне уже привык.

Тут я его и прижала, а он как стал хвостом бить, злиться, материться, да выкручиваться. А я ещё до верхней щеколды двери дотянуться не могу. Руки то заняты, в одной совок, в другой веник, что скорпиона держит. Стала обе руки к щеколде поднимать, и чуть его не упустила, ещё чуть-чуть и он на голову бы мою вывалился. Ну думаю всё попала, если он вырвется мне не сдобровать. А саму трясёт, энергия к макушке поднимается, ещё чуть-чуть и дадри-сидди начнётся. Но всё-таки успела, еле-еле удалось совок на магнитофон поставить, а рукой, что высвободилась щеколду открыть.

На улице темень, иду и думаю, а если вырвется, я ведь даже его не увижу, если на меня прыгнет. Но всё-таки донесла его до фонаря. Слава богу, не улизнул. Бросила на землю. Он ещё долго фыркал и извивался, но потом успокоился, посмотрел на меня обиженно всеми своими глазами одновременно и пополз на соседнюю стройку.

Я всю ночь на щель под дверью смотрела, думала, вернётся. Не вернулся, наверное, сильно обиделся. Теперь я по нему скучаю. Даже ходила смотреть, на то место, где его высадила, может хотя бы издалёка ему рукой помахать, но его и след простыл.

А какой красавец был!…

Но ничего, у меня ещё один маленький есть, в углу, недалеко от алтаря живёт. Он меня на практику тоже вдохновляет, я ему мантры читаю, говорят от них сознание меняется, вдруг человеком станет…

 

И выложила всю эту историю я на форуме в Итернете.

- Попробуй пену монтажную, - сказал участливо завсегдатай Миха.

- Да, однако, это мысль, только как же низ двери ей заделать, да и окна, они же всё время открываются?

- Можно мантру от мелких тварей почитать, - сказал угрюмо Диарус, русский буддист из Калуги.

Тут откликнулась Наташа:

- Лен, привет!
Боюсь, что когда твой ум очистится, ты за плинтусом увидишь Будду!
Так что пока наслаждайся обществом скорпиона, хотя я бы не смогла, страшновато.......
Целую.

- Но укусит-то всё равно скорпион. У него же ум не очистился. Так что поосторожней, - опять отозвался Миха.

-  Вообще хорошая идея пеной залить, а насчёт мантр тоже хорошо, но мантры я вроде читаю, правда, свои специальные для моих нечистых извилин.
А чтобы БУДДУ за плинтусом увидеть! Это супер сказано!

Потом я подумала, чтобы такое умное выдавить из себя, и поднатужившись выдавила:

- Мир, или другими словами всё явленное вокруг – это отражение моего сознания.

Вот так говорил Лама Еше:" Когда нам удается познать в себе внутреннюю чистоту, развить на глубинном уровне сострадание и любовь, мы начинаем видеть отражение этой чистоты и любящей доброты в других. Однако если мы не устанавливаем контакт с этими внутренними качествами, то все нам видятся отвратительными и ограниченными, поскольку все, что нас ежедневно окружает во внешней реальности, в действительности является не чем иным, как проекцией нашей собственной внутренней реальности".

А про себя подумала, что скорпионы появляются не из щелей дома, а из моего негативного ума, а ещё от непослушания Учителю.
- Очень хорошо и просто сказано, только здесь есть один момент. Когда находишься в некоторой изоляции, то возникает иллюзия чистоты и светлоты ума, а стоит попасть в стрессовую ситуацию, так бывает, что ум проявляет себя совсем не с позитивной стороны,- сказал очень учёный Вадим Паршин.

Я уже хотела вздохнуть с облегчением, но тут его почти перебила, вынырнувшая, откуда-то из глубин околоземного пространства астролог-Неля:

- Лен, а ты смотрела фильм "Весна, лето, осень зима и снова весна"?
Там про маленький монастырь и про духовный рост одного монаха. Так вот, у них в разное время жизни жили разные животные. Сначала петух, потом кот, потом змея. Они как бы символически отображали его основные качества в определенный период жизни.
И потом, если у тебя в гороскопе есть со скорпионами особая связь, то кого ты хотела видеть в своей квартире? Маленького слоника, что ли?

-  Нелли, ты прелесть! Хорошо сказано, но слоники у меня тоже есть. На стене висят, специально, исходя из твоих астрологических рекомендаций.

Но, что касается астрологии, то я думаю, благодаря духовной практике, астрологические данные всё-таки не должны так довлеть на человека. Иначе бы не было смысла проводить специальные корректирующие ритуалы, которые положены в индийской астрологии.

- Смотри-ка, какие тут разгорелись Страсти по Скорпиону, - сказала Хёнша.

Да. Однако, всё-таки Нелля была права, от скорпионов мне никуда не деться. Вчера опять выловила.
Но этот был какой-то совсем не интересный, сухонький, старенький, да и сразу смирился, даже не матерился, только чуть-чуть побил хвостом под веником. Да и лицо какое-то знакомое. По моему, я его в прошлом году гулять уже выводила. Но зато когда я выбежала на улицу с ним в коротеньких штанишках, то потехи у местных индианок было много. Все смеялись от души, когда я высаживала его на грядку. Не могу понять, что их так радует? Мои коротенькие штанишки, в которых у них не принято ходить по улицам или то, что я нянчусь со скорпионами?
Оказалось, что последнее их веселит больше.
Оказывается,(о ужас!) индусы скорпионов и ядовитых ящериц травят! А я то думала, что они все такие религиозно настроенные терпят их также как и я. Оказывается, не терпят.
А я, получается уже много лет, живу в самом настоящем индийском зоопарке, только ещё змей не хватает до комплекта. Слава богу, мангусты под моим балконом бегают, их отпугивают. Обаятельные такие пушистики, иногда и ко мне заглядывают. Так сидишь в комнате, поднимаешь глаза от компьютера, а тут миленькая мордочка в дверном проёме на тебя смотрит и глазками моргает, но чуть пошевелюсь - исчезает.
Ну что ж придется как-то сживаться, вот начинаю заниматься дрессировкой. Например, у меня в комнате осиное гнездо, однако осы на меня вообще не реагируют. Даже когда я к ним нечаянно прикасаюсь, они не кусают. Может быть, и скорпионы кусаться не будут?
С обезьянами хуже, они наглые. Что им не говори, они смотрят, слушают, а делают по-своему.
Например, зайдут в комнату, а вести себя культурно не могут, берут со стола пряники, фрукты, конфеты, что-то кушают, а что-то на пол кидают, если не нравится. Берут всё подряд без спросу с полок, с вешалок, раскидывают вещи, а скажешь замечание -  огрызаются. Удивительно, но действительно, как писал Киплинг, бандерлоги самые неблагодарные животные.
Ну, вот пока такие новости.

Хотела закрыть эту страницу, но через день вернулась…

Нет, вы просто даже не представляете, какие вы счастливые, что живёте в России, в такой стране, где можно надевать одежду и обувь, предварительно её не стряхивая. Не надо осторожно сначала брать кончиками пальцев, не надо аккуратно переворачивать и рассматривать на солнечном свете сумку, прежде чем запустить в её манящую темноту свою руку! Вы не представляете, как это жутко постоянно оглядываться на все трещины, идя по тёмному коридору или постоянно просыпаясь посреди ночи, откидывать одеяло и проверять, никто, не залез ли в мою кровать.

- О, милая, Неля, там нельзя что-нибудь подделать в гороскопе, чтобы эти существа хотя бы ненадолго исчезли из моей жизни?

Вчера ночью в Дхарамсале была сильнейшая буря. Гремела, падая жесть с соседских крыш, мои хлибкие дощатые двери в комнату чуть не развалились пополам, и до моего матраса, который лежал на бетонном полу, дотекла вода.

Но когда исчезло электричество, как это происходит здесь очень часто, то зажигая свечу, я с ужасом увидела, как из этого бедного матраса, сделанного из кокосовых волос медленно и уверенно выползает ещё один огромный и худой скорпион. Я чуть не заплакала, и поняла, как они мне уже надоели…

Возникло сомнение, что духовная практика  может глобально изменить ситуацию. Россияне, путешествующие по Индии, заверили, что скорпионы появляются и в Храмах и в Ашрамах, где индусы постоянно совершают религиозные  ритуалы и сидят в медитациях, поэтому вряд ли уж очень прямолинейно индийские насекомые отражают состояние нашего ума. Но мы находимся в Сансаре, и имеем карму Сансары со всеми её достопримечательностями, так что сделать так, чтобы скорпионы исчезли из всей Индии в старых строениях, вряд ли удастся.

На улице бушевал ураган. На этот раз мне удалось скорпиона накрыть тарелкой, а утром, используя всю свою ловкость пересадить в банку и сфотографировать на своём письменном столе. А потом ещё сфотографировать при торжественном выпуске на придорожный асфальт. Немного пожалела, что не смогла сфотографировать красивого скорпиона, который два года сидел у меня за плинтусом.

 

5.

 

РОТАНГ – ДОЛИНА СМЕРТИ.

 

 

«Когда жизнь складывается наперекор нашим   желаньям, мир вокруг нас подобен лечебным иглам                                                  и целебным снадобьям: он незаметно врачует нас..»

Хун Цзычен  «Вкус корней».

 

 

И опять смерть смотрела на меня без жалости и без сострадания, и ужас присутствия величественного потустороннего леденил душу.

- Ещё не время, - сказала я, - у меня ещё очень много не сделанных дел. Хотя Римпоче сказал, чтобы мы об этом забыли, чтобы мы шли на этот ретрит не думая, вернуться назад, что, мы все можем погибнуть, и мы должны быть к этому готовы. “ Вы не должны стремиться к радостям этой жизни, и если случится так, что вам придётся выбирать между этой и будущими жизнями, то нужно выбирать будущее”, – говорил он в комментариях. Но я не была готова. Возможно, он говорил это для того, чтобы просто нас постращать, но  для меня, его слова были реальностью, потому что, имея в своём гороскопе соответствующее опасное влияние планет, всегда чувствовала за своим плечом ледяное дыхание смерти. Духовная реализация была необходима, как воздух, но также я знала, что не сделала в своей жизни нечто важного в другом её аспекте, возможно, что для того, чтобы родиться здесь у меня была цель. Хотя кто-нибудь и может её сравнить с передачей солонки на другой столик в ресторане, но я не могла себя обмануть.  И не могла сделать вид, что не думаю об этом. Мне надо было жить, для того, чтобы передать свою “солонку”.

И даже, если мне не удастся ничего достичь, то надо жить хотя бы для того, чтобы успеть очистить свою душу. Слишком сильно тянул плечи своей тяжестью груз прошлых ошибок. А ещё очень хотелось стать мудрее.

“Пожалуйста, не надо приходить”. - сказала я смерти.

Но всё равно чувствовала этот совершенно бесчувственный и леденящий холод её присутствия.

Всю ночь шёл дождь, а наш лагерь стоял над самой пропастью. Мало того, даже почва, на которой мы разбили палатки, местами проваливалась, давая понять, что под нами ничего нет, кроме глыб обрушенных валунов, которых время припорошила землёй, и задекорировала тонким покрывалом, сотканном из ярко-зелёной травы. Мы чётко понимали, что между этими глыбами, под этим ярко-зелёным декором были огромные расщёлины, в которые, если сильно попрыгать, легко могли провалиться мы сами. А расщелины вели глубоко под землю, где текла вода. Но мы остановились на этом месте и разбили лагерь. Наверное, это  щекотало ребятам нервы и давало повод задуматься о зыбкости нашего бытия, а заодно и этой короткой жизни. Но ночь на этой зыбкой земле прошла без трагедий.

На следующий день, когда лагерь переходил на новое место, я немного припоздала. Вся группа уже поднялась выше за скалы, и только я одна осталась в ущелье и продолжала возиться со своей мокрой  палаткой.

Утро было на редкость хмурым. Тяжёлые грозовые тучи были столь близко, что казалось, что до них можно дотянуться руками. Было жутко оставаться в этом месте, а впереди предстояло достаточно тяжёлое восхождение вверх по крутому склону. Мне было трудно, но гордость не позволяла мне просить о помощи. Как никогда, я осознавала, что совсем одна. Ни один человек из группы не был мне столь близок, чтобы была возможность поделиться с кем-нибудь своими переживаниями. А может быть, всё это происходило от моей чрезмерной гордыни?

На минуту я бросила поклажу и присела над обрывом, залюбовавшись маленькими озерками, так причудливо сотворённые природой в огромных серых камнях, которые изящно обрамляли склоны ущелья. Озёра были настолько прозрачны и чисты, что, даже не смотря на холод, хотелось войти в них и растаять в этой немыслимо хрустально чистоте. Я спустилась к одному из этих озёр и моя опущенная ладонь, стала ярче прорисовывать линии судьбы, заломило пальцы от холода, и эта боль, казалось, добежала до души.

Вода с громом срывалась со скал, и падала куда-то далеко под глыбы огромных камней. Внизу в метрах пяти зияла пропасть, а там, вдали расстилалась залитая осенним солнцем долина, уходившая в Спити. Долину резала несущаяся на всей скорости белёсая и могучая река Чандра. А за ней почти вертикально, словно ограда возвышалась неприступная гряда гор, покрытая сверкающим снегом.

За этими горами был Тибет. А здесь пока ещё официально Индия.

Но важно ли это было для меня?

Не знаю…

Там за этими горами родилась Великая Мачиг. Та самая легендарная тибетская женщина, которая явила собой воплощение Праджняпарамиты (матери всех Будд) и которая принесла миру новую духовную практику. Эта была уникальная Дхарма, воплотившая в себе сердце всех учений Будды, вершину всех колесниц, и возможность  достичь Освобождения от Сансары за одну жизнь.

Но я понимала только то, что до сих пор не понимаю значительности этой практики. И сердце почему-то молчит.

Ротанг – это перевал в Гималайских горах, окаймленный высокими чёрными отвесными скалами. Через него проходит практически единственный путь, соединяющий Буддийскую Лхасу и Прити с Северной Индией, так некогда воспетой и запечатлённой на множественных полотнах Рерихами.

Справка: “Перевал, видный издалека снизу, лежит на высоте 3980 м отделяет долину Кулу от горного плато Лахул и Спити, заполненного четырехтысячниками и пятитысячниками. В летнее время на высоте около 3 тысяч метров начинаются снега: сначала в виде отдельных пятен в ложбинах, а затем сплошных пластов толщиной до 5 метров.

Перевал Ротанг - это ворота в Ладакх, район, называвшийся ранее малым Тибетом. Здесь дорога из жарких долин Индостана пересекает главный гималайских хребет и спускается в царство высокогорных пустынь трансгималаев. С перевала открывается великолепный вид на долину Кулу и снежные вершины хребтов Дауладхар, Пир-Панджал и Занскар”.

Так же не лишне будет упомянуть, что в поверье это место принято считать священным, считается, что именно здесь человек проходит очищение космическими энергиями и ближе всего приближается к Богу.

Но меня больше заинтересовало именно смысл этого названия “Ротанг”.

Римпоче сказал, что место, куда лежит наш путь, не просто так названо (Ротанг в переводе с тибетского - долина трупов). На Ротанге действительно погибло очень много людей, и во время междоусобных войн и даже в мирное время здесь замерзали люди, которые не успевали перейти перевал до снега. А снег покрывает его уже в октябре, сразу, как только заканчивается сезон дождей.

Покопавшись в разных источниках, я обнаружила такую информацию: “ Ротанг обычно открыт с июня по сентябрь. Остальное время года он завален непроходимыми снегами. Погода здесь крайне переменчива. Самое страшное - это снежная буря биана, которая налетает неизвестно откуда и уносит жизни. Одно из первых свидетельств массовой гибели путников на перевале относится к 1862 г., когда, по сообщению Т.Тайсона, в снежной буре погибли 72 носильщика-кули. В своих записках, опуб-ликованных в 1911 г., другой английский исследователь упоминает о гибели свыше 400 кули в конце октября.

Наверху открывается захватывающая дух панорама Лахулского плато. Под кручей шумит невидимая река Чандра, а справа от перевала находится озеро Беас-рикки (искажение от Вьяс-Риши, имени мифического автора "Махабхараты"), которое считается одним из двух уже упоминавшихся истоков Беаса. Здесь этот святой совершал моление-тапа, вследствие чего и река получила свое нынешнее название”.

 

Нам предстояло, перейти Ротанг, пробыть на другой его стороне, в долине реки Чандры целый месяц, проделывая ежедневно специальную духовную практику по усмирению своего ума и успеть вернуться назад, до первого снегопада в долину Кулу. Весь путь мы должны были пройти пешком, не использую никакие виды транспорта, жить только в палатках и ни в коем случае не заходить ни в какие дома. Только в самом начале, для прибытия на место, нам разрешили использовать транспорт. И этим транспортом был нанятый в Манали автобус.

Черные, как будто облитые рубиройдом горы мрачно и величественно поднимались в облака сразу же за Манали, городом горячих источников и яблочных садов.

И казалось, что праздничная цветущая жизнь резко обрывалась именно в этом месте, и чем дальше дорога поднималась над ущельем вверх, тем больше и больше человек начинал задумываться о зыбкости земного бытия, о непостоянстве и неминуемой когда-нибудь смерти.

Мансун ещё не закончился, поэтому было очень холодно, и шёл сильный дождь. Наш перегруженный и подозрительно поскрипывающий  автобус по немыслимо узкой горной дороге медленно поднимался к самой вершине почти отвесных чёрных скал, а мы с ужасом  считали упавшие в пропасть свежие машины.

Кто-то кричал, тыча пальцем в стекло и все бежали смотреть, даже не думая, что резкие перепады веса могут быть опасны для ехавшего по кромке пропасти допотопного транспортного средства.

И мы подбегали к окну и видели, как далеко внизу в пропасти, омываемая стихией, лежала белая  перекошенная от удара “Марути”. Видно было, что машина упала совершенно недавно и вполне вероятно, что в ней были ещё люди, которые вряд ли дождутся своевременной помощи, потому что машина лежала в совершенно недоступном месте не только для пешехода, но и для любого другого транспорта.

На следующем повороте внизу, в совершенно также недосягаемом месте между скал завис голубой новенький грузовичок, с дребезги разбитым кузовом. А на другом из участков пути мы попали в пробку, потому что посреди дороги стоял эвакуатор и вытягивал из другой пропасти что-то мало на что-то похожее, но явно ещё недавно дышащее и верящее в то, что за сегодняшним днём обязательно будет завтра.

В нашем автобусе уже громко читали мантры (маленькие буддистские молитвы). Всего лишь несколько минут назад весёлая и бесшабашная компания превратилась в совершенно  испуганных людей, с округлёнными глазами на восковых напряжённых лицах.

И эти лица, казалось, вообще замирали, когда наш автобус, в который раз зависал над пропастью, пытаясь разъехаться с очередной встречной машиной. Стоило много усилий, чтобы мокрая обочина выдержала тяжёлые колеса и не поползла вместе с кромкой тонкого старого асфальта вниз. Такие провалы дороги мы видели во многих местах, которые мы уже проехали, и не исключено, что каждое такое место было ознаменовано гибелью и трагедией.

Ещё не доехав до Мари, небольшого посёлка, где останавливались передохнуть водители и страждущие попасть по другую сторону Ротанга люди, мы увидели ещё  одну перевёрнутую грузовую машину, она лежала с выбитым лобовым стеклом в обрамлении рассыпавшихся мешков, плотно набитых зёрнами местных злаковых культур. Всё казалось настолько нелепым и абсурдным, что мозг отказывался выстраивать логические цепочки и эмоции полностью завладевали разумом. Смерть была повсюду, но казалось, что для местного населения это было привычное и ничем не примечательное событие.

Ротанг величественно был окутан тучами и пронизывающим насквозь ледяным ветром. Я даже боялась думать, о том, что в этом месте нам придётся провести под открытым небом и без каких-либо санитарных удобств четыре холодных месяца в нескончаемой ежедневной практике, начинающейся с четырёх часов утра и заканчивающейся поздно вечером, и ежедневном переносе тяжелейшей поклажи, вместе с палаткой и продуктами. Хотелось просто сесть и тихо умереть.

В отличие от других участников, которые чуть ли не рвались в этот ретрит, я, наоборот, всеми силами пыталась его избежать, моё такое весомоё “Я” противилось этому  и упиралось коленками. Приехав в Индию в старой спортивной куртке и в стоптанных кроссовках, без всякого специального снаряжения, я была целиком погружена в работу над своей новой книгой и частично в Астрологию Нади. Поэтому практика на четыре с половиной месяца в горах, без доступа компьютера и книг, напрочь подрывала мои планы. Как говорится :” Жизнь хитра! Когда у меня на руках все карты - она внезапно решает играть в шахматы…”

Тут же вспомнились все недуги моего отвыкшего от физических нагрузок тела, мои проблемы в отношениях с людьми, ослабшая вера в Тибетский буддизм и ещё что-то совсем неосознанное, но важное.

Я в панике пошла к Римпоче:

- Можно ли я проведу этот ретрит не в горах, а в арендуемой мной квартире в Дхарамсале?

Римпоче хитро улыбнулся:

- Почему?

- Потому что, я жутко больна, у меня нет сил, - проныла я, хотя самая главная причина не идти вместе с группой была совершенно в другом.

Римпоче сделал такой трогательный вид и сказал:

- Да конечно, если ты так уж больна… то конечно, как я могу настаивать…для о-о-чень больных людей, есть в правилах выполнения обязательств некоторые исключения.

Но при этом он cделал такие глаза, что мою гордыню, казалось, должно было разорвать от сильного воспаления.

С каких-то пор, я заметила за собой такую странность, что если мне приказывают, то я сделаю всё возможное, чтобы это не делать, но когда мне так снисходительно  “разрешают”… Мне сразу же хочется сделать наоборот. Наверное, Римпоче, давно подметил эту особенность и поменял тактику нашего общения. Так много лет назад, он настоятельно заставил учить меня тибетский язык, и хотя я уже тибетский язык понемногу учила, и учила достаточно успешно, то после его настояний, учить бросила. Что-то заклинило внутри, и даже когда насильно я пыталась заставить себя продолжить обучения, то ничего не смогла с собой поделать. Моё сознание нашло массу неопровержимых аргументов остановить этот процесс. И главный аргумент был в том, что переводы текстов я знала, а с тибетцами общалась на английском. Английский не знал, только Римпоче. А так как, мне казалось, что он меня не понимает и ни о чём серьёзном со мной не разговаривает, (а если ещё быть точнее, то я в то время на него обиделась), то и учить этот язык не имеет никакого смысла, а только лишь потеря драгоценного времени.

Но возможно и тут я была не права, потому что, ни о чём серьёзном он со мной не говорил именно в присутствии переводчика. Потому что в тибетской традиции самое важное передаётся из уст в уста. Ведь были часто времена, когда мы оставались наедине, и он знаками и теми редкими словами, которые я уже успела выучить, давал мне понять и обратить моё внимание на более важные вещи. Но, увы, даже эти наставления, я считала чем-то незначительным, хотя впоследствии, как, ни странно, применяя их, успешно выходила из многих своих внутренних душевных катастроф.

В этой же ситуации, было несколько иначе, потому что логикой я уже понимала всю необузданность своего ума, но, тем не менее, знала, что глубоко внутри каждого человеческого существа запрятана мудрость, надо просто до неё достучаться. Я стояла и прислушивалась к своим внутренностям мозга и души, которые призваны управлять ситуацией.

И  всё-таки набралась духом и добавила:

- Мне трудно общаться с людьми из группы, они мне не интересны.

Римпоче ещё раз покачал головой и добавил:

- Я разрешаю тебе сделать ретрит одной, но если ты не пойдёшь сейчас на Ротанг с группой, то вряд ли в будущем ты это сможешь сделать. Проблемы с людьми – это хороший тренинг для нашего ума. Этот ретрит может очень сильно помочь тебе. Ты можешь от него отказаться, но если ты всё-таки пойдёшь, то тебе надо будет в любом случае дойти до конца, чтобы, ни произошло. Если ты сорвешь ретрит, и сойдёшь с дистанции раньше положенного срока, то это создаст для тебе большие препятствия в будущем. Так что постарайся всё взвесить. Ретрит надо пройти в полном объёме и по всем правилам. В крайнем случае, если тебе будет совсем тяжело, я разрешу тебе делать не всю практику с двумя Садханами, а только её часть с одной.

- Хорошо, я подумаю, - ответила я с благодарностью, что он на меня не стал давить,  и поклонилась.

Учитель знает лучше меня, что мне нужно, тем более, что пройти этот ретрит я взяла обязательства ещё девять лет назад, но всё как-то откладывала.

Я стала думать, потихоньку перебирая свою старую амуницию, и взвешивая все “за” и “против”. Но тут, ни с того, ни с сего, стали приходить странные знаки. И эти знаки показывали, что я обязательно должна этот ретрит сделать. И знаков было много, они чудесным образом возникали из неоткуда и совершенно однозначно давали понять о значимости данной ситуации. Доходило даже до того, что просыпаясь ночью, я ловила себя на том, что читаю текст Садханы, который даже ещё не видела на яву, так как она ещё не была переведена и опубликована. Странно было и то, что эта была Садхана, которую Римпоче мне разрешил не делать для облегчения моей практики.

И я сдалась, мне ничего не оставалось, как идти вместе со всеми, даже если это будет весьма не просто. “ Великий вопрос жизни – как жить среди людей” Альбера Камю дышал на меня своей неотвратимой близостью и требовал своего решения. Мало того, я приняла решение взять полный объём всей практики, не исключая и той самой Садханы, от которой могла отказаться.

Ещё мгновения я сомневалась перед зеркалом, держа в руках ножницы и бритву, но потом выдохнула воздух и срезала первые пряди волос. За ними последовали остальные. Они легко соскальзывали по моим обнажённым плечам и падали на бетонный пол. Мне хотелось остричься наголо, даже если это обезобразит мою внешность. Хотелось чем-то пожертвовать, а может быть, тем самым отрезать путь к возвращению раньше срока, ведь за четыре месяца с лишним волосы должны непременно немного отрасти.

Хоть я и привыкла всегда постригать себя сама (людям, занимающимся духовной практикой не рекомендуется отдавать свою голову в чужие руки), но с бритвой было сложнее. Как бы я ни старалась, но соскрести с черепа остатки волос было очень сложно, на минуту мной даже овладела паника, но в следующее мгновение, мне всё-таки удалось взять себя в руки и завершить бритьё головы. Я была совершенно лысая, и моя обнажённая незагорелая голова мёрзла от холода. Насыщенные силой каштановые пряди волос были поднесены на алтарь моей любимой Богине. В кой-то веки мне удалось вырастить их длинными и достаточно здоровыми. Солнце ещё не зашло за горизонт, и казалось немного задержалось на алтаре, чтобы поиграть золотом в срезанных и раскинутых прядях. Долина за моим окном погружалась в лёгкий туман, и всё стало тихо и до боли определённо. Я уже не могла не идти.

И вот теперь, едва дописав очередную книгу, и собрав старый спальник из скомканного синдепона, кой-какие тёплые вещи и всё необходимое для проведения ритуалов и ежедневных Садхан, я ехала вместе со всеми в долину Кулу. Благо, что мой тогда ещё друг Вадим Паршин, испытав сострадание к моему мятущемуся уму, выслал из Москвы специально купленную для этого случая палатку и примус.

Ретрит должен был состояться летом, но, однако, и из-за затянувшегося предварительного ретрита в дома Римпоче, согласно нашей карме, он запоздал и начался уже осенью. А окончание его планировалось прямо за день до Нового года.

Все прекрасно знали, что в том месте, куда мы собирались, будет очень холодно, и повсюду будет лежать снег. Но, однако же, люди были полны решимости и энтузиазма, чего явно не хватало мне.

Внутри чувствовалась некая вредность, где-то глубоко во мне, кто-то совершал позёрство и некий выпендрёж. Конечно же, я могла подготовиться к ретриту поосновательнее. Купить необходимую одежду, непромокаемые ботинки, хороший спальник и т.д. Но я шла со старыми, почти уже ни на что не пригодными вещами, которые своей бестолковой тяжестью только доставляли лишнюю нагрузку на мои плечи, и всё это было, как бы назло Учителю и всем остальным участникам. "Пусть я заболею, пусть надорвусь, пусть даже умру, пусть вам будет совестно за меня", - шептал глубоко во мне какой-то бесёнок.

Приходили на ум мысли, что это мой последний ретрит, что, тем самым отдав дань за посвящение, исполнив эти обязательства, я навсегда уйду из Тибетского буддизма, в котором уже не видела особого шанса достичь какой-либо реализации. Возможно этот кризис проходит каждый. Прожив уже достаточно долгое время среди тибетских буддистов, и понаблюдав за ними, я всё больше склонялась к мысли, что современный Тибетский буддизм превратился лишь в особый стиль жизни с бесконечными ритуалами и зачитыванием текстов, но уже не являлся настоящей практикой, ведущей к реальному Просветлению и Освобождению.

Но может быть в силу своих загрязнений, я просто не могла это видеть? А может это естественный путь любого Учения и любой религии, которые со временем теряет свою силу из-за невежества последователей? Или это веяние тёмной эпохи Кали-юги?

 

САМАЯ.

 

Было предварительное собрание группы.

- Что мы будем покупать из продуктов?

- Надо заготовить мешки с рисом.

- Рис охлаждает организм и опускает энергию, может быть закупить что-нибудь другое, ведь в Гималаях будет очень холодно, - робко предложила я.

- Ты будешь есть то, что тебе дадут, - сказал мне резко мой бывший друг Андрей, с которым мы долгое время жили вместе и с которым очень некрасиво расстались.

Я проглотила его слова, хоть и встречаясь часто на общих пуджах, мы с ним практически не разговаривали. Но через несколько минут волна возмущения подошла к горлу, и пройдя вслед за ним на задний двор Так-тен хауса я сказала его спине:.

- С какой стати ты решил командовать мною? Не смей мне указывать!

Но по его молчаливой реакции поняла, что он уже считал себя лидером группы, и с кем-либо обсуждать это не намеревался.

У меня провалилось сердце: человек, который меня предал, не только не осознал этого, но и ещё взял на себя роль лидера, которому я должна была подчиниться!

 

Меня томило тяжёлое предчувствие, что не всё пройдёт так гладко. Как предполагали многие.

И тут громко прозвучало страшное слово:”Самая”. Никто не ослышался.  Римпоче сказал, что самое главное - это не нарушать Самаю. Потому что именно в безупречном соблюдении самай наша сила и наша защита. Иначе может случить что угодно.

 

Что такое Самая?

 

Наряду с тем, что нельзя никогда не осуждать Учителя, чтобы он не делал. В ваджрные самаи входил и другой пункт: никогда не оскорблять, не причинять вреда и даже не думать плохо о тех людях, с которыми вместе получал ваджрные посвящения или людях, которые получили посвящение в отсутствии тебя, но от того же Учителя.

И это в нашей практике считалось и считается самым важным!

При несоблюдении подобных правил жизни Учителя и нашей будет угрожать опасность!

Поэтому здесь было над чем задуматься.

 

Я до сих пор не понимаю, где эти Самаи начинаются, и где заканчиваются. Кажется, что уже любое движение мысли, склонное к той или иной негативной оценке действий окружающих тебя людей – уже нарушение Самаи, и иногда даже страшно глубоко дышать, когда при виде противоречий в поведении людей возникают вопросы. Ощущается усталость, потому что эмоции постоянно зажаты в тиски всевозможных ограничений. И подавление эмоций не приводит к их исчезновению.

Само собой возникал вопрос, как же избежать нарушение Самаи, если наш скептический европейский ум, привыкший во всём сомневаться и не во всё сходу верить, постоянно балансирует над этой нескончаемой  пропастью?

Надо признать, что в последние годы, боязнь нарушить Самаю превратилась у меня в своеобразную истерию. Я не обладала столь великими достоинствами, чтобы позволить себе взращивать  ещё большие недостатки.

 

Как спрашивается, в такой ситуации можно достичь хотя бы элементарного спокойствия ума, которое просто необходимо для нашего духовного продвижения и концентрации?

Мы были далеко не совершенны, и это было понятно без слов. Перед нашим отъездом Римпоче сказал, что этот ретрит – одна из самых важных тренировок для нашего ума. По настоящему сильный и благородный человек даже своим присутствием может изменить ситуацию в лучшую сторону.

Мне вспомнилась тогда одна притча:

“Дочь спрашивает своего отца:
- Отец, я устала - тяжелая жизнь, трудности и проблемы, я все с чем-нибудь борюсь, устала, что мне делать?
Отец поставил на огонь 3 одинаковых емкости с водой, в одну - бросил морковь, в другую - положил яйцо, в третью - насыпал зерна кофе. Через некоторое время он вынул из воды морковь и яйцо, и налил в чашку кофе - из 3 емкости.
- Что изменилось? – спросил отец свою дочь.
- Яйцо и морковь сварились, а зерна кофе растворились в воде – ответила дочь.
- Это лишь поверхностный взгляд на вещи. Посмотри – твердая морковь, побывав в кипятке, стала мягкой и податливой. Хрупкое и жидкое яйцо - стало твердым. Внешне они не изменились, они лишь изменили свою структуру - под воздействием одинаковых неблагоприятных обстоятельств – кипятка. Так и люди – сильные внешне могут поддаться и стать слабыми там, где слабые - становятся крепче и сильнее.
- А кофе? – спросила дочь.
- Это самое интересное - зерна кофе полностью растворились - в новой, незнакомой им среде, и изменили саму среду – кипяток превратился - в великолепный ароматный напиток.
Есть особые люди, которые не изменяются в силу обстоятельств, - они изменяют сами обстоятельства, и превращают их - в нечто новое, интересное, извлекая пользу и знания из ситуации…”

Конечно, в этом что-то было, но мой скепсис тут же привёл другие аргументы: почему часто с великими людьми и даже великими пророками, о которых мы знаем из Истории были люди низменные, алчные и мало того предатели? Почему эти великие личности не могли изменить ситуацию и окружающих их людей? Или идея об этом воздействии на окружение  – всего лишь никогда недостижимая мечта? Или это воздействие очень ограниченное и требует много времени?

Червь сомнения не хотел покидать своей обители.

Но я поняла одно - мне необходимо всё свое враждебное окружение превратить в дружеское! Иначе вместо того, чтобы очиститься в этом священном месте “высокими энергиями космоса”, - как писали справочники, я, наоборот, при своёй привычке относиться ко всему критично, я накоплю более тяжёлую карму. Истинное не видит нечистого или неподобающего, потому что оно во всём…

 

Для меня, разбалованной добрым обхождением индийцев, наши российские люди и их манеры казались более, чем грубыми.  Я очутилась в совершенно непривычной мне среде, где, казалось, грубость и жестокость были средством общения, а интриги и заговоры невинным естественным развлечением. Моё сознание упорно отказывалось принимать тот факт, что причину надо искать во мне самой, в своей накопленной карме. А ведь даже в этой жизни, будучи в школе, я дралась с ребятами, дерзила и грубо относилась к своим друзьям. Но это ушло из памяти, потому что наш разум не любит помнить о себе плохое. Так как думала и поступала я согласно выводам своего ума, то естественно, что была им и оправдана. Поэтому все мои взоры и возмущения обращались к поступкам других людей.

Все прекрасно понимают, что в экстремальных условиях люди открываются по-разному. Здесь мы были все на виду, нельзя было скрыться даже для того, чтобы привести своё тело в порядок и нормально сходить в туалет, не говоря уже об уме. Мало того, сама практика предполагала выявление самых глубинных наших проблем, ранее не видимых и не обозначенных даже для нас самих. Это было даже не потому, что мы попали в экстремальные обстоятельства, а потому что сама Садхана предполагала глубокое раскрытие и анализ наших тенётных сторон души. Мне не хотелось в это верить, но стоило нам разбить первую стоянку, как тут же обострились ощущения. Казалось, что мы все разом погружаемся в своё подсознание, в котором отсутствует цензор и контроль. Как тревожный знак в первую же ночь, по лагерю металась молодая вороная кобылица. Со стороны можно было сказать, что она сошла с ума. На огромной скорости она скакала между палаток и громко ржала. Тогда мы ещё стояли все вместе с монгольскими монахами и тибетскими ламами. Я смотрела на кобылицу и переживала, чтобы она не сорвала палатки вместе с людьми. Шла сессия, громко били барабаны и вслух читались многочасовые тибетские Садханы. Всё обошлось. Только позже наши повара почему-то поссорились, россияне отделились от монгольской группы и пошли другим маршрутом, а мне стало ещё тревожнее. С монголами мне почему-то было комфортнее, так как среди них было много достаточно спокойных и взрослых мужчин, а в нашей группе кипели страсти молодости.

Мы пошли вниз в долину реки Чандры. И люди открывались по новому, что-то менялось в их характере, что-то, наоборот, возрастало, и как-то неожиданно выплёскивалось наружу.

Было очевидно, что меняется и моё мнение относительно каждого.

Когда-то в юности, мне довелось пожить в Новосибирском Академгородке. Это было время огромного счастья, потому что тогда меня окружали необыкновенно интересные личности.  Я свободно общалась не только со студентами Университета, но и с аспирантами и с профессорами. Их интеллигентность, начитанность и прекрасные манеры, навсегда породили во мне этот незримый эталон, который впоследствии я пыталась примеривать на всех окружающих меня людей. И этот же самый эталон отравлял всю мою  жизнь. Потому что, мои сравнения всегда с большей отчетливостью, выявляли для меня все недостатки и несовершенства людей, всей моей остальной жизни. Мне хотелось плакать, но, проехав, почти полмира, я не могла найти такого же прекрасного общества, и таких чудесных друзей, как нашла когда-то в Академгородке.

Потом, я открыла для себя новое общество, общество, где люди занимались духовной практикой, и среди них были настолько блистательные и благородные личности, что это тоже создало для меня новый эталон. Эталон духовного практика. Но в один прекрасный день эта община развалилась, развеяв участников по всему миру, осталась лишь память. И опять я стала этот эталон примеривать на всех окружающих людей, сначала в Москве, а теперь уже в Индии. И люди под этот эталон, к моему великому сожалению, не подходили. Когда я смотрела со стороны, как они старательно разучивают тексты, с педантичностью проставляют галочки, помечая места, там, где должен звенеть колокольчик или бить дамару во время ритуала, мне казалось, что они просто играют. Так, когда я училась на театральном отделении в Московском Государственном Университете Культуры и Искусств, мы также с однокурсниками старательно разучивали пьесы и сценарии, помечая в них, где и когда должен появиться соответствующий реквизит, и в какой момент надо включить свет или поставить фонограмму. Но наши спектакли не дали миру спасения от страданий и не сделали его лучше, даже если идеи были высокие, а мысли у героев возвышенные.

Не было ощущения самого главного. Привыкшая слушать своё сердце, я не слышала в нём ничего.

И люди чувствовали мою нелюбовь к ним, они чувствовали моё неуважение, они видели мою насмешку даже тогда, когда я молчала, и это сильно подрывало наше отношения друг с другом.

Было понятно, что причину всего этого опять же надо было искать в себе. Необходимо, как можно быстрее их всех полюбить, и полюбить такими, какие они есть. А что же для этого надо сделать?  Надо по-другому смотреть на людей. Искать их достоинства не в том, что мне казалось, достойным, а в том, что они просто существуют рядом со мной и своим присутствием помогают мне очищать мои негативные накопления и накапливать добродетель, если мой ум способен воспринимать их и любить такими, какие они есть. Мало того, надо понимать, что все они пронизаны единым божественным светом, в нас циркулирует единый воздух и единая вода, и как гласят тексты, мы одно огромное сознание, разбившееся на многие формы, и именно этот факт, даёт полное право нам любить всех живых существ без исключения. Но нам трудно это осознать.

Именно гармонизация отношений между людьми способно усмирить наш эгоизм. А усмирение и победа над нашим эгоизмом, сдача своего эгоизма океану безбрежности и ведёт к Просветлению.

Как говорила Мачиг Лабдрон:” Мимолетное видение отсутствия эго важнее, чем сто лет практики, потакающей эго. Важнее вспомнить хоть на миг о смерти, чем сто лет учиться и проповедовать, желая славы и учености. Важнее вспомнить хоть на миг намерение помощи всем живущим и жить, творя благо, простой жизнью, чем сто лет практиковать дхарму и добродетель, желая славы, мудрости и чистоты для себя”.

Но одно дело понимать это, другое - воплощать в жизнь. А когда ты становишься, способен воплотить это в жизнь, тогда и начинается настоящая практика, до этого была лишь теоретическая подготовка.

Самое трудное было в том, что в группе с нами был Андрей, который был когда-то близок мне, которого я практически поставила на ноги, а он меня не только предал, но и продолжал уничтожать своей надменностью. За время моего отсутствия в доме Римпоче, он, благодаря своим лидерским качествам, приобрёл определённый вес и авторитет у других учеников. Мало того, многие люди из группы были его давними друзьями, а значит, были на его стороне, что бы ни произошло. Со мной они были мало знакомы, наши короткие встречи не несли никакой информативности, и мимолётно соприкасаясь с ними в общении, стало понятно, что они совсем мной не очарованы, а наоборот почему-то изначально настроены негативно, и ждать с их стороны поддержки было бессмысленным.

Эта ситуация - было самое тяжкое испытание, потому что я чётко понимала, что я фактически иду одна, и если что случись, то положиться мне просто не на кого.

Но я должна была идти.

 

/Все права защищены. Продолжение следут/

 

 

 

 

 

p